Живой
Шрифт:
Затем занялся ревизией набора выживальщика. Прицепил на пояс мачете, веревку и аптечку, не глядя, положил в вещмешок, фонарик – в нагрудный карман. Блокнот, карандаш, батарейки, туалетная бумага – в рюкзак. Иголки, нитки, леска и рыболовные крючки – туда же.
Так, стоп! Инструкция! Пришлось вернуться к коробке. Порывшись в распечатках, он наконец нашел, что искал, завернул листок в целлофан, определил в карман. Покосился на трупы. По-хорошему, надо бы их отсюда вынести и похоронить…
– Андрей, – дрожащим голосом позвала Таня, и он забыл обо всем, рванул наверх.
Обхватив себя руками,
– Гена, он… Что с ним?
– Умер, – солгал Андрей, отводя взгляд. – Они все умерли. Ты как?
– Лучше бы я тоже, сразу, – всхлипнула она.
– Нет. – Андрей шагнул к ней, встряхнул ее за плечи, а потом прижал к себе. – Слышишь? Мы должны жить. Как бы то ни было, ясно? – Таня дернула головой, он продолжил: – Как бы ни было трудно – обещай.
Девушка снова кивнула:
– Теперь ты пообещай. Если я после укуса превращусь в… Ты убьешь меня.
– Не превратишься. Уже полчаса прошло. Нас вирус не берет.
– А если просто у нас инкубационный период длится дольше? Пойдем домой, вдруг есть какой-то антивирус?
– Да, – кивнул Андрей и взял в руки ППШ. – Пойдем, только мне нужно разобраться, как работает эта штука.
На обратной стороне распечаток Сталкер от руки набросал, что и в какой последовательности надо делать. Сначала следовало снарядить магазин. Это Андрей умел, но оба были уже с патронами. Затем – прищелкнуть магазин. Есть! Потом – отвести предохранитель вправо до отказа. Взяв правой рукой за рукоятку… Где она? Ага, вот. Оттянуть затвор назад, отпустить рукоятку.
Затвор скользнул вперед. Теперь он в боевом режиме. Андрей обращался с ППШ осторожно, как с коброй.
Дальше Сталкер каллиграфическим почерком писал, что у автомата два режима, можно стрелять как очередями, так и одиночными. Пусть будут одиночные. Осталось разобраться, как выставить режим.
Патронов мало, их надо экономить. Оттягиваем переводчик назад, вот так. Можно стрелять.
– Сейчас будет громко, – предупредил Андрей, выставил левую ногу вперед, упер приклад пулемета в плечо, прицелился в куст шиповника, надавил на спусковой крючок. Грянул выстрел, отдачей слегка толкнуло в плечо, в ушах зазвенело. В шиповник он промахнулся.
Если стрелять очередями, то переводчик надо оттянуть до упора вперед, вот так. Портить патроны Андрей не стал, щелкнул предохранителем, отстегнул магазин, перевел взгляд на Таню. Она наблюдала, поджав ногу, как настороженная болотная птица.
– Мне не хочется туда идти, – признался Андрей. – Мы увидим то, что нам не понравится. Нас могут сожрать…
– Да, но нужно убедиться, – кивнула Таня. – Мы ж не знаем, что там, в городе.
Андрей протянул руку, сжал ее узкую холодную кисть, и они пошли вдоль бетонного забора к лазу, через который их провел Сталкер. Моросил первый осенний дождь, капли скатывались за шиворот, но Андрей не замечал этого. Мысленно он был далеко, в объятой паникой Москве. Точнее, в своей квартире в Саратове, где осталась мама. Только бы она не выходила из дома!
Почему-то Андрей был уверен, что мама не только жива, но и сохранила разум. Интересно, сколько их, таких уцелевших?
Глава 2
И живые
Казалось бы, ничего не изменилось: все так же шелестит дождь по листьям, в выгоревшей за лето траве лениво стрекочет кузнечик, звенят, перекликаясь, пичуги. И эта мирная картина заставляет думать, что ничего не случилось. ППШ за спиной – потому что так надо. Допустим, игра. И что телефон молчит, тоже игра. До чего же прочная вещь – человеческий разум. Случилось невозможное, и сразу же включились компенсаторные механизмы. О масштабах катастрофы Андрей не думал, он даже вычеркнул из сознания, что убил человека, пусть и превратившегося в животное.
Андрей был уверен, что правда еще хуже, чем он предполагает, и лучше ее не знать. Пока он под защитой неведения, но когда купол незнания рухнет и правда обрушится осколками – как жить тогда?
Несколько часов назад жизнь была светла и понятна, впереди маячили непокоренные вершины будущих достижений. Теперь же там разверзлась пропасть, куда было страшно смотреть.
– Андрей, – Таня взяла его за руку.
Он остановился, как и Таня, запрокинул голову. Увлеченный мыслями, он только сейчас заметил, что небо черно от ворон. Несметное множество птиц летело на северо-запад, в Москву, они махали крыльями сосредоточенно, изредка доносилось скупое «кра». Берегут силы, сволочи, предвкушают пиршество.
– Вечереет, и они возвращаются в город с помойки, – не веря себе, успокоил Андрей.
Таня продолжала завороженно смотреть вверх, ноздри ее трепетали, в изумрудно-зеленых глазах дрожали слезы.
Грязнющая машина Короля никуда не делась, стояла там, где ее бросили, въехав одним колесом на траву. У него была старинная «лада», он купил ее с поломанной сигнализацией, чтоб научиться ездить, и ремонтировать сигналку не стал – кому нужно такое корыто?
Потому забыл, что в нормальной машине нужно выключить сигнализацию прежде, чем совать ключ в замочную скважину. «Тойота» взревела, красным замигала кнопка над торпедой. Таня подпрыгнула, вскрикнула. Андрей исправил ошибку и нажатием кнопки заставил сигналку заткнуться, шагнул к автомобилю и открыл перед девушкой дверцу.
На машине с коробкой-«автомат» Андрей не ездил никогда и некоторое время разбирался, где задняя передача. Таня беззвучно шевелила губами, вцепившись в подлокотники, – наверное, молилась.
Дорога размокла от дождя. Расшвыривая грязь, с горем пополам доехали до полянки, пригодной для разворота. Смяв малину, Андрей вывел внедорожник на раскатанную колею грунтовки. Ревел двигатель, радио хрипело помехами, летящая из-под колес грязь шлепала по крыше. Таня выключила радио и обхватила себя руками.
До дачного поселка было километра два. Чем ближе подъезжали, тем труднее Андрею дышалось и тем непослушнее становилось тело. Украдкой он поглядывал на Таню, она смотрела в никуда и продолжала шевелить губами.
Через полчаса выехали на более-менее приличную грунтовку. Андрей следил за дорогой и не замечал деталей, а зря.
– Смотри! – воскликнула Таня.
Андрей резко затормозил, повернул голову и увидел «жигули» с прицепом, где были аккуратно сложены сосновые поленья. В траве возле машины валялась бензопила, виднелись ноги в кирзовых сапогах.