Живу тобой одной
Шрифт:
– Знаете что, – снова заговорил Карл, – я много думал об этом. И мой сын Брюс одобрительно к этому относится. Когда приедем домой, поговорим подробно.
– Домой? – поддразнила его Келли. – Я только что уехала из дома.
– Ну вот, вы опять. Переиначиваете все, что я ни скажу. Ну ладно, я действительно хочу, чтобы вы и Хэм считали Уитли своим вторым домом.
Келли резко повернулась к нему, в детском восторге всплеснула руками.
– Уитли?! У вашего поместья есть имя? Совсем как
– Земля досталась моему отцу по наследству от его тестя, Тобиаса Уитли. Поэтому мы назвали поместье в его честь.
– Как чудесно! Может быть, и нам так же увековечить память твоего отца? – обратилась Келли к Хэму и с удовольствием увидела, что он сморщился, как от боли. Пожав плечами, она снова повернулась к Карлу. – Боюсь, Хэм не одобряет мою идею. Наверное, он и прав. «Найт» не слишком подходящее имя для дома. Да и потом, сколько я себя помню, его и так называли – «большой дом Найта». Впрочем, не важно. Мы вам благодарны за ваше великодушие, Карл. Уитли – наш второй дом… Как приятно!
В дорогу Келли убрала волосы в тугой пучок. Сейчас, когда они выехали на шоссе и набрали скорость, она вынула шпильки. Золотистые волосы рассыпались, летели, трепетали на ветру. Келли смеялась громким, заливистым смехом.
– Мне давно хотелось это сделать. В одном фильме, в Клинтоне, я видела, как девушка стояла на катере, и ее длинные волосы развевались на ветру. Я не думала, что у меня когда-нибудь будет возможность это попробовать: плыть на большом дорогом катере или ехать в таком чудесном автомобиле, как этот.
Карл не мог удержаться от смеха. Келли видела, что он все больше проникается к ней теплыми чувствами.
– Знаете что, Келли, составьте список всего того, что вам когда-либо очень хотелось, и мы попробуем это организовать.
– Я ведь и в самом деле это сделаю! Люблю, когда меня балуют.
Он накрыл ее ладонь своей рукой в перчатке.
– Вы родились для того, чтобы вас баловали, дорогая. Иногда приятнее делать так, чтобы сбывались чужие мечты, чем осуществлять свои собственные.
– Милый Карл…
Она сжала его руку и улыбнулась – только ему.
Главная улица Клинтона, ведущая к узкому мосту через реку, по которой воскресными днями двигался основной поток транспорта, была запружена телегами, повозками и автомобилями. Ревели клаксоны, водители кричали на прохожих и детей, не обращавших на них никакого внимания.
– Здесь с каждым днем становится все хуже, – заметил Карл. Келли тут же ухватилась за свою любимую тему:
– То же самое я не раз говорила Натаниэлю. Они могли бы ездить по нашему мосту, у Найтсвилла, минуя эту узкую улочку и избегая пробок. И были бы только рады за это заплатить.
– Да, в этом есть смысл. Наверное, стоит расширить
Они начали двигаться через Гудзон на черепашьей скорости, сдерживаемые толпами пешеходов.
– И мост должен быть шире, – заметила Келли. – С тротуаром для пешеходов, чтобы машины могли двигаться на нормальной скорости.
– И уж конечно, не такой старый, – проговорил Карл сквозь стиснутые зубы: машина, дребезжа и подскакивая, ползла по разболтанным доскам моста.
Келли взглянула в окно.
– Доски так и прыгают вверх и вниз, как фортепьянные клавиши. Это не опасно?
– Опасности никакой нет. Просто мост очень старый. Его построили еще до моего рождения.
– В общем, он себя изжил.
Карл обнажил желтые зубы в мимолетной улыбке.
– Вы имеете в виду мост или меня?
Она рассмеялась, прикрыв рот рукой. В зеленых глазах плясали озорные огоньки.
– Мост говорит сам за себя. А как насчет вас?
– Дела говорят лучше всяких слов, так что следите за мной внимательно, девочка моя, и вы скоро получите ответ.
– Не сомневайтесь, я буду очень внимательно за вами следить. От моего взгляда вообще мало что укроется.
Переехав, наконец, через реку и оказавшись в округе Саратога, Карл наверстал упущенное время. Автомобиль мчался со скоростью пятьдесят – шестьдесят миль в час. Однако когда она увидела Уитли, у нее перехватило дыхание.
– Он великолепен! – шумно восторгалась она. – А с той стороны он кажется гораздо меньше. Правда, Хэм?
– Я здесь уже бывал раньше, – мрачно проронил Хэм.
Он приходил сюда вместе с мальчишками из школы, которые гонялись за Кристин Мейджорс. Они прятались за невысокой оградой, окружавшей владения Мейджорсов, в надежде увидеть Кристин, но так и не решались зайти за табличку «Посторонним вход воспрещен».
Летом она приходила на частный пляж Мейджорсов, куда доставляли баржами белый песок из Лонг-Айленда, Мальчишки плавали вдоль берега на лодках, перебрасываясь шутками с Крис и ее подружками. Однако на пляж никого из них никогда не приглашали. Крис держала всех на расстоянии.
Хэм во время всех этих набегов почти не разговаривал и к девочкам никогда не обращался. Он тайком следил за Крис. До появления Келли она была объектом его тайной страсти.
Внешне у них с Келли было много общего. Светлые волосы, изящная фигура, обе очень привлекательные. Только Крис повыше, и глаза у нее голубые, как небо. Они ничего не скрывали, эти глаза, – так ему казалось. А зеленые глаза Келли скрывали в себе неизведанные морские глубины, возбуждали и притягивали. В них таилась загадка, обещание невероятных наслаждений и… опасность.