Живу в терновнике среди шипов…

Ирбит Ольга

Олечка

Губки как вишенки.Глазки – озера,Ангельский голос…Вот только слова:«Жид, сара, жидовка, иуда!Взять автомат, да и всехРасстрелять»И людоедское:«Ну ничего, их пока что ещеПринимают в Израиле…!»Вот так советская девочка,Комсомолочка – людоедочка»Эта – не та,что у Ильфа, Петрова.Эта от «Памяти»,Что у Сычева.

* * *

Я – человек второго сортаИ мне знаком сквозь зубы разговор,Брезгливые усмешки и кривлянья,Людская холодность и ненависти взор.Но терпеливо я тащу свой непомерный грузИ

с ним карабкаюсьНа острие своей Голгофы…Что выпадет: семерка, тройка, туз?И мимо палачей я молча прохожуИ, вскинув голову, показываю профиль!

Читая Н. Мандельштам

Как! Ничего не ждатьИ ко всему готовой быть?Ну, дудки! Черта с два!Уж лучше в голос выть,От злости об стенку биться головой,Рвать волосы, смеяться над собой…Но только не сдаваться,Быть!

Подписка – 1988. Ужгород, облоно

– Вы на журнальчик «Израиль»Подписку сделать не хотите?Как говорится, оживленье в зале.И вот уже на все лады:«ИзрАиль, ИзраИль»,Всеобщий шум, злорадное веселье,Язвительный смешок.Смешно им все:И что журнал дешев,И что выходит лишь раз в году.А сколько злого наслажденьяИм доставляет слово «Израиль».Как глубоки те чувства брезгливости,Пренебрежения, как не приемлетИх ослиная душа чего – то,Что на них хоть каплю не похоже.Ну а о степени злорадства,И ядовитости и желчностиУж я не говорю!Где происходит сей шабаш?В аду, в Германии 30-х,В стане дикарей?Кто перед нами: ведьмы,Ведьмаки, фашисты или папуасы?А может быть бандеровцы?Нет, то интеллигенты,То наше областное Просвещение,Которое должно разумное и вечное посеять.Да! Далеко же мы ушли.Воротимся ль назад?!

Одной бандеровке при встрече

Сейчас ослицыны отверзнутся уста…О. Боже мой! За что такая кара!?И точно, вот уж вследПротяжным полушепотомНесется издевательское, «с – а–а-ра!»

* * *

Судьба, смесь, меня погладит по головке.И тут же по затылку – шварк!Не привыкай к хорошему!Каракатын и только!(каракатын – черная женщина – казахск.)

* * *

Ах, Судьба!Непосильную ношу ты мне удружила,Но спасибо тебе говорю я за то,Что мне силы даешь эту ношу нести!

* * *

Время уходитВремя не ждет.И вот на подходеС косой у воротСмерть притаилась.В щелку глядит,Что – то бормочет,Злобно шипит.Я говорю ей:«Рано пришла!Иди погуляй – ка,Что за дела?Да посмотри на себя:Ну и вид!Скрючилась, скорчилась,Как инвалид,Грязная, злая,Тоща, как скелет.Больная, босая,К тому же косая!Пойди приоденься,Пойди причешись,Пойди приберись.Женщина ты или нет?!

* * *

Смерть на меняС изумленьем глядит,Не веря своим ушам.И вроде уходит,Но пальцем грозит:«Много тебе не дам.Ты от меняНе уйдешь все равно,Бегай покаВ ресторан и кино,Музыку слушай,Сладости кушай,Кофе и чай поглощай,Но память храня,Помни меня.Ну а покуда прощай!»(Как вариант концовки:– Ну – ну молодись.Убегай от инфарктаНо у тебя уже битая картаКофе. да книги —И все, что осталось,А это такая малая малость.Скоро сама ко мнеБудешь проситься.Ведь

время течет, как река,Уходит в песок, умирает, дробится…Так я не прощаюсь. Пока!)

* * *

Было время —Носила я обувь на шпильке.Отпелось, отспорилось.А теперь на ноге,Как картинка,«Прощай, молодость».Было время —На работу, с работы —Челноком,А теперь в магазинДа в аптеку —Все шажком.Байконурская юность.Мо – то – воз.Мне сегодня взгрустнулось,Не спалось…

* * *

Зачем – то человек родитсяИз омута судьбы и бытия.Действительно, зачем – то он родится.Зачем – то родилась и я.Уж не за тем ли,Чтоб от злого словаСгорала, корчилась моя душа.Со временем из пепла воскресала сноваИ снова плакала, стеная и дрожа?!Прискорбно это сознавать,Но от людей я ничего хорошего не ждуПоскольку на костре из мерзких слов,Злорадных, гнусных, гаденьких ухмылокСгореть мне предстоит.Нет, Родина, не мать ты мне,А злая – злая мачеха – КАРАКАТЫН!Наверное, у каждого из насСвой черный человек…Сгибается под тяжестью душаВ злосчастной сей странеВ злосчастный нашДвадцатый век!!

* * *

На работу я утром иду,Неожиданно:»сара!», смех…И в мгновение автоматомВскинул руку свою с «автоматом»И, играясь, меня:»Тра – та – та – та – та – та» —Расстрелял пионер тот лобастый,Уж не жить мне, не петь.Хотя понарошку пока, не беда,Мне всего пятьдесят,А ему уж тринадцать —Он вполне еще может успеть..Другой в Анталовцах,Сумняшеся ничтоже: против, за —Сказал со злобным радостным напором,«Давайте, мы ей выколем глаза!».

* * *

Бредни фюрера УгловаОчень нравятся кому – то:Трудно нам без инородцевСвинство наше объяснить.Виноваты инородцы,Изуверы – иноверцыСпаивают, водка льется…Что ж нам делать,Как нам жить?!

* * *

Антисемитизм – есть позор человечества.Антисемитизм – это страх, это стон, это боль.Антисемитизм и в моем есть Отечестве.Антисемит с наслажденьемИграет позорную, мерзкую роль.Ну ладно – Васильев из «Памяти».Ну ладно – графоманы Шевцов и В. ИвановБог с ними Куняев, Углов.Но Бондарев, Распутин, Астафьев, БеловКак докатились до роли такой?Усердно ищут родного народа «врагов»,Заранее отпевая им упокой.Евреев винят во всех смертных грехахЗа черной сотней и Гитлером вслед.Извилины есть ли в дремучих умах?Ох, напророчат эти кликуше – вещатели бед!Евреи все у них иуды да предатели —Остановитесь, русские советские писатели!!Фашизм начинался помпезно и грозноИ уничтожил миллионы людей.Но немцы хватились настолько поздно,Что сами подавились от своих затей…

* * *

Напротив памятника Пушкину в МосквеДва ражих молодца вещали,Что брак евреев с русскими недопустим.Что тут сказать?Пожалуй, вот что —Не слушайте вы их,А выходите, девки, за евреев замуж.Получите хороших, файных вы детей.Талантливых, жизнеспособных,Красивых, умных, добрых и здоровых,А не каких – нибудь ублюдковЖалких, узколобых,Или мутантов дюжих низколобых,На все и вся готовых злитьсяДо скончанья дней.Желаю вам успехов в этом деле!Желаю также вам прожить лет сто!Надеюсь, вы в любви поднаторелиИ не упустите удачу ни за что!