Живущие в ночи. Чрезвычайное положение

Рив Ричард

Лучше уйти, прежде чем его схватят. А звонок все звонит и звонит. Ему хочется крикнуть: бога ради, входите же, если я вам нужен! Странно. Особое отделение никогда не звонит. Обычно барабанит в дверь. В висках так стучит, что кажется, сейчас лопнет голова. Боже, как хочется пить, просто невыносимо! Сейчас бы глоток винца, выдержанного в подвале. Благоухающего флорой. Итак, дети, жизнь Шелли — это страстное поклонение силе разума; и в этом надо искать объяснение того, как он воплотил свои мысли в поэзии. О, к черту разум и поэзию! Вот если бы Минни принесла ему воды. Пахнущей флорой.

Как это у Китса? Нанизаны, как бусы, пузырьки. Минни или Мириам? Но ведь Мириам ни бум-бум в поэзии! Не могла бы она остановить этот безумный звон? Динь-динь, динь-динь. Может быть, ад именно такой? Ад. Чистилище. Вечное проклятие. Дантов «Ад». Вечное ожидание в комнате, в то время как звонит звонок и некому открыть дверь. Абсолютно некому. Как у Сартра «В камере». Ужасно действует на нервы. И снова: дзинь-дзинь, дзинь-дзинь.

Кажется, что звуки воспаряют в каком-то безумном крещендо. Звон растет и ширится, пока не начинает содрогаться вся комната. Он изнемогает от боли, словно вот-вот наступит конец. И снова: дзинь-дзинь. Оглушительный трезвон.

Эндрю стал смутно догадываться, где он находится, и сообразил, что звон не у него в ушах. Постепенно беспорядок в мыслях исчезал, и к нему возвращалось сознание. Комната начала обретать определенные очертания. Он смутно различал белый проигрыватель рядом с кушеткой и бледный лунный свет, просачивающийся сквозь стеклянную дверь. Телефон продолжал безжалостно звонить. Он попробовал сесть, но боль обожгла его и заставила снова лечь. Он хотел позвать кого-нибудь и попросить взять трубку, — этот чертов звон его доконает! — но как раз в эту минуту послышался шорох. Руфь подошла к книжной полке и включила бра в углу. Он лежал, обливаясь потом. Руфь подняла трубку.

— Алло, алло. Да, это Руфь. Кто говорит? О нет, нисколько. Я еще не успела заснуть. Да, он здесь, но я не хотела бы его будить. Похоже, что какой-то несчастный случай. Нет, я не знаю, что случилось. Что-что? Хорошо, если вы считаете, что это важно.

Рука Руфи осторожно коснулась его плеча.

— Энди!

— Да?

— Ты не спишь?

— Нет.

— Эйб просит тебя к телефону.

— Что ему нужно?

— Не знаю. Говорит, что звонит по важному делу.

— Который час?

— Наверно, часов около двух.

— Нашел время звонить! Ладно, сейчас подойду.

Он сел, превозмогая острую боль, придерживаясь за край стола. Каждый шаг стоил ему невероятных мучений, и казалось, он никогда не доберется до телефона.

— Хелло, Эйб! — сказал он, с трудом переводя дыхание от натуги.

— Это ты, Эндрю? Извини, что звоню так безбожно поздно.

— Ничего. Что произошло?

— Руфь говорит, что какой-то несчастный случай.

— Пустяки! Что случилось?

— Послушай, Эндрю, случилась беда, большая беда. Я не могу ничего объяснить по телефону.

— Догадываюсь.

— Нам надо срочно ехать к Альтману.

— Понимаю.

— Захвати кое-что из вещей и жди меня в машине. Не перед самым домом, а за углом. Скажи Руфи, чтобы ехала с нами.

— О’кей.

— Буду примерно через пятнадцать минут.

— Хорошо.

Эндрю не мог не уловить тревогу в голосе Эйба. Должно быть, стряслось что-то

серьезное. Захватить кое-что из вещей. Забавно, черт подери, просто уморительно! Где же взять одежду?! Какая дурацкая шутка! Разорванный пиджак и брюки в крови. Надо собраться с мыслями. Дело, кажется, серьезное.

— Руфь!

— Да, Энди?

— Что-то случилось. Кажется, что-то серьезное.

— Что именно?

— Не знаю. Эйб хочет, чтобы мы как можно быстрее уехали отсюда. Мы должны ждать его у дома за углом в твоей машине.

— Мы никуда не поедем, Энди. В таком состоянии ехать никуда нельзя.

— Делай, что я говорю. Одевайся.

— Я прошу тебя, Энди.

— Молчи и делай, что велю. — Никогда прежде он на нее не кричал, и она побледнела от удивления.

— Хорошо, Энди.

Через десять минут, закутавшись в халат Руфи, он сошел вниз. Она молча поддерживала его под руку.

— В Грасси-Парк я захвачу что-нибудь из одежды. Это по пути.

— Куда мы едем?

— Не твое дело!

— Хорошо.

Когда они подошли к машине, Руфь стала искать ключи.

— Поведу я, — сказала она.

Не говоря ни слова, он передал ей ключи и опустился на заднее сиденье.

Глава вторая

После того как Эндрю и Эйб ушли, Браам и Джастин еще долго сидели, допивая второй галлон вина. Для Джастина реакция Эйба не была такой уж неожиданной. Подобные высказывания Эйба ему случалось слышать и раньше, и у него осталось какое-то двойственное чувство к старому школьному товарищу.

— Но несмотря на это, Браам, он мне чертовски дорог. Мы вместе учились в средней школе и после окончания встречались лишь время от времени. Он начинает меня раздражать, только когда становится излишне педантичен и упрям.

— Не выношу этих псевдоученых.

— А я не считаю его псевдоученым.

— Разве?

— Я думаю, что вот таким необычным способом он просто пытается познать себя.

— Тогда почему бы ему не помалкивать и не дать другим возможность заняться практическими делами?

— Вряд ли можно его винить. Я думаю, в любом случае важно, чтобы мы были достаточно уверены в себе и не боялись критики.

— Я могу принимать ее только со стороны тех, кто готов действовать. Вот Эндрю, кажется, совсем другой. Такой парень мне может понравиться.

— Но он все-таки не очень твердо обещал помочь. Не забыть бы позвонить ему. А как ты? Поедешь завтра в Лангу?

— Это немного рискованно. Разве у тебя нет там падежных людей?

— Есть, но за ними установлен тщательный надзор. Поэтому о том, чтобы использовать их, не может быть и речи.

— А как же пройти туда без пропуска?

— Там есть длинная неохраняемая изгородь вдоль Вэнгард-драйв. Поедешь с нами?

— Хорошо. Я закрою лавку. В последнее время дела идут неважно, так что она все равно чаще закрыта, чем открыта. Не знаю, правда, что скажет Мервин, когда вернется из тюрьмы.

— Тогда решено. Ты, я и Эндрю. Втроем. Кажется, у Эндрю есть автомобиль. Я позвоню также Эйбу, просто для того, чтобы показать, что ничего не произошло.

— Скажем ему, чтобы катился к черту.