Живущий Правдой

Шаповалов Сергей

– Я встретил девять разливов Хапи¹⁸. Отец одну луну назад состриг детский локон с моей головы¹⁹.

– Допустим, – смягчил тон Хармхаб. – Выглядишь на свой возраст. Я думал, тебе лет двенадцать. Только, на кой ты мне сдался? Девять лет! Почему Парамессу не отдал тебя в Дом Жизни на обучение?²⁰

– Я учился в Доме Жизни, – дрожащим голоском признался мальчик. – Меня

выгнали.

– Выходит – ты тупой бездельник! – грозно сдвинул брови Хармхаб. – В своё время, о мою спину жрецы сломали не одну палку за непослушание, но никогда не выгоняли. Чем же ты так прогневал наставников?

Мальчик потупил взор и молчал, глядя под ноги.

– Ладно. Возьми со стола вон тот папирус. Прочитай, что там написал мне Хеви – наместник Куши.

Мальчик несмело протянул руку к свитку. Он поднёс серо-зелёный лист к лицу и глупо хлопал глазами.

– Паршивец! – Хармхаб ухватил его за ухо. – Да ты и читать не умеешь!

Мальчика спасли от гнева Хармхаба чезу. Командиры вошли в шатёр вслед за Нахтимином и поклонились военачальнику. Хармхаб отпустил визжащего мальчишку, и тот забился в угол шатра, со слезами на глазах, держась за покрасневшее ухо.

– Что? Проворонили? – гневно сверкнул глазами Хармхаб. – Чьи люди стояли в карауле? Почему нехсиу подобрались незамеченными к лагерю?

– Непобедимый, караульных всех убили, – оправдывался Нахтимин. – Как будто к ним спокойно подошли и перерезали горло.

– Они что, спали? Все спали? – удивился Хармхаб.

– Непонятно. – Нахтимин развёл руками. – Не могли они спать. Может, их заколдовали?

– Что за глупость, – отмахнулся Хармхаб. – Кто был старшим над караульными?

– Его тоже зарезали. Он даже нож не успел выхватить.

– Ничего не понимаю!

Хармхаб замолчал. Молчали и его командиры, потупив взоры. Наконец полководец спросил:

– Много потерь?

– Много, – вздохнул Нахтимин. – И раненых много.

– Хорошо нас наказали дикари за беспечность! Но об этом надо забыть. Потом разберёмся – кто виноват. Поход не должен сорваться, – строго произнёс Хармхаб, увидев неуверенность на лицах командиров. – Нечего тянуть. Надо совершить рейд в земли Ирчет, что за третьими порогами. Там нехсиу пасут стада. Разверните карту.

На небольшом походном столе тут же появился кусок коричневого пергамента, исчерченный красной и чёрной тушью. Позвали смуглых охотников-маджаев из местных.

– Есть два пути, по которому сможет пройти войско. – Заскорузлый палец разведчика прошёлся по извилистой линии на пергаменте. – Можно попробовать здесь, через горы. Дорога узкая, тяжёлая: вечно подъёмы и опасные крутые спуски. Но на этом пути нехсиу не смогут напасть внезапно. Местность хорошо просматривается. Лесов нет, только голые скалы. Есть несколько опасных мест, где нехсиу могут устроить засаду, но проскочить – возможно. Выйдем прямо к третьим порогам. Другая дорога вдоль берега Хапи. – продолжил объяснять разведчик, сощурив один глаз. – Однако на этом пути легко попасть в засаду.

Над дорогой нависают скалы. По берегу высокие заросли камыша. Нехсиу мастера устраивать ловушки.

– Я жду вашего мнения. – Хармхаб оглядел командиров. От резкого движения голову словно сдавило между двух камней.

– Нам надо задержаться здесь на несколько дней, а, возможно, отойти к Бухену, – предложил один из чезу – старый опытный воин. – У нас много раненых.

– Нет, – отрезал Хармхаб. – Нельзя затягивать войну. Мы должны успеть до разлива Хапи загнать нехсиу обратно в леса.

– Надо идти долиной вдоль берега, – выдвинул идею другой командир – молодой и горячий. – Вперед выслать разведку из маджаев. Пусть предупреждают о засадах.

– Напасть могут и сзади, – возразил разведчик. У нехсиу лёгкие быстрые лодки. Они способны появиться в любом месте, атаковать и снова уплыть.

– Если пойдём вдоль берега, завязнем в частых стычках. Тогда точно не успеем до разлива. – Хармхаб ещё раз взглянул на карту. – Раненых отправим в Бухен. Совсем слабых оставить здесь, в лагере под присмотром лекарей. Всем остальным готовиться к маршу. Собрать самых выносливых воинов в передовой отряд. Идём через горы немедленно, пока нехсиу не очухались.

– У нас мало продовольствия, – слабо подал голос старший писец, заведующий снедью.

– Значит, будем голодать, – безжалостно решил Хармхаб. – Все! Выступаем. Проберёмся по горам и спустимся прямо в земли Ирчет²¹. Перережем все стада нехсиу, сожжём их поселения. Вы чего потупились? – удивился Хармхаб, заметив, как командиры опустили головы. – Говорите! – потребовал полководец.

– Прости, Непобедимый, – несмело подал голос Нахтимин. – Мы согласны резать нехсиу сотнями, выжигать их поселения до пепла. Но скот… Воины не смогут просто так убивать коров.

– Стада угнать мы не в силах. Всех животных надо умертвить, – настаивал полководец.

– Нельзя гневить Хатхор²². Нельзя убивать коров, даже когда голодаешь. Большинство воинов родом с юга. Для них корова – священное животное, связанное с богиней Хатхор.

Действительно, Хармхаб совсем забыл, что многие отряды сформированы из пастухов, которые гоняют бесчисленные стада в землях Вават.

– Хорошо, – сдался Хармхаб. – Угоним, сколько возможно.

Военачальники разошлись выполнять приказ. Слуга поставил на стол перед Хармхабом кувшинчик с водой и блюдо с холодным мясом. Взглянув на еду, командующего чуть не вывернуло.

– Аниб, – окликнул он слугу. – Почему мне не доложили вчера, что Парамессу прислал своего сына? – Хармхаб кивком указал в сторону хлюпающего мальчика.

– Доложили, – невозмутимо ответил слуга, обтирая руки Хармхаба от крови и грязи влажной тряпкой. – Но вчера великий напился до неприличного состояния, – укорил военачальника слуга. – Свалился под стол, заблевал весь пол, да ещё обмочился.