Живые мертвецы в Далласа
Шрифт:
Мы спускались по лестнице, хоть я и старалась идти как можно медленнее. Я видела: Хьюго уверен в том, что мы еще поднимемся по этим ступеням. В конце концов, он был цивилизованным человеком. Они все были цивилизованными людьми.
Хьюго не мог себе представить, что нечто необратимое поджидает его там, внизу, потому что он был белым американцем с высшим образованием, как и все те, кто сопровождал нас. А вот у меня такой уверенности не имелось. Я не была целиком цивилизованной.
Это было новой и интересной мыслью, но ее следовало отложить на потом, как и многие идеи, пришедшие мне
Внизу лестницы была другая дверь, и Сара по ней как-то особенно постучала. Три быстрых удара, пауза, два быстрых, записал мой мозг. Я услышала скрип открывающихся замков.
Дверь открыл человек с черным ежиком на голове. Гэйб.
— А, ты привел мне посетителей, — радостно сказал он. — Прекрасно!
Его рубашка была аккуратно заправлена в брюки, кроссовки — новые и чистые, и выбрит он был настолько гладко, насколько позволяла острая бритва. И наверняка каждое утро по полсотни раз отжимался. От каждого его движения, каждого жеста сквозило восхищением. Он был чем-то очень увлечен.
Я попыталась было прочитать , чем именно, но была слишком измотана, чтобы сосредоточиться.
— Хорошо, что ты пришел, Стив, — сказал Гэйб. — Пока Сара показывает посетителям бомбоубежище, я думаю, ты можешь зайти в помещение для гостей. — Он мотнул головой в сторону двери в правой части узкого бетонного зала. В конце его была еще одна дверь, слева тоже.
Я возненавидела это место. Я заявила о клаустрофобии, чтобы не попасть сюда. Теперь, когда меня вынудили спуститься по этим ступенькам… Этот запах плесени, мутное свечение неоновых ламп, чувство замкнутости… Я это ненавидела. И не хотела здесь оставаться. У меня взмокли ладони, а ноги словно приросли к полу.
— Я не хочу здесь быть.
В моем голосе предательской ноткой зазвучало отчаяние. Я не хотела его выпускать, но у меня не получилось.
— Ей действительно нужно вернуться наверх, — словно извиняясь, сказал Хьюго. — Если вы не против, мы подождем вас там.
Я обернулась в надежде на то, что это сработает, и обнаружила себя лицом к лицу со Стивом. Он больше не улыбался.
— Я думаю, вы можете подождать в той комнате, пока я разбираюсь со своими делами. Тогда и поговорим. — Его тон не подразумевал спора, и Сара открыла дверь, за которой скрывалась маленькая комнатка с двумя стульями и двумя койками.
— Нет, — сказала я. — Я так не могу. — И толкнула Стива изо всех сил. Вообще-то я сильная, я все-таки пила кровь вампира, и, несмотря на свои габариты, Стив отшатнулся. Я рванула вверх по лестнице, но чья-то рука сомкнулась у меня на запястье, и я упала. Было очень больно. Казалось, края ступенек впились в мою щеку, грудь, бок, левое колено.
— Сюда, маленькая леди, — сказал Гэйб, поднимая меня на ноги.
— Что вы… Как вы могли такое сделать? — Хьюго чуть не заикался, искренне расстроенный. — Мы пришли, думая, не присоединиться ли к вашей организации, а вы… Как вы можете так с нами обращаться?!
— Прекратите этот цирк, — холодно посоветовал Гэйб, заворачивая мне руку за спину прежде, чем я успела шевельнуться. Я застонала от новой боли, а он втолкнул меня
Мы услышали скрип замка.
И все.
— Сьюки, — сказал Хьюго, — у тебя разбита скула.
— О, ч-черт, — вяло пробормотала я.
— Ты сильно ушиблась?
— А ты как думаешь?
Он понял меня буквально.
— Я думаю, что у тебя куча синяков и, возможно, контузия. Ты же вроде никаких костей не сломала?
— Ну, разве что парочку, — отозвалась я.
— И ты, очевидно, далеко не так сильно ударилась, чтобы у тебя отбило охоту к сарказму, — сказал Хьюго. Если бы он на меня злился, ему было бы лучше, поняла я и удивилась. Впрочем, я не слишком задумывалась над этим — была практически уверена, что знаю причину.
Я лежала на одной из коек, закрыв лицо рукой, и пытаясь думать. Из того, что происходило снаружи, не было слышно почти ничего. Один раз мне показалось, что наша дверь открывается, и мы услышали приглушенные голоса, но это было все. Эти стены были построены в расчете на атомную бомбардировку, так что тишина была вполне естественна.
— У тебя есть часы? — спросила я у Хьюго.
— Да. Сейчас половина шестого.
Целых два часа до пробуждения вампиров.
Я затихла. А когда поняла, что сложный для прочтения Хьюго ушел в свои мысли — открыла сознание и внимательно прислушалась.
Не должно было случиться так, мне это не нравится, конечно, все будет нормально, что, если кому-то из нас понадобится в туалет, я не могу сказать это при ней, может быть, Изабель не узнает, мне нужно было понять после девушки вчера вечером, как я могу из этого выбраться, оставаясь адвокатом, может, если я начну отдаляться после завтрашнего, мне удастся выскользнуть…
Я сильно, до боли прижала руку к глазам — лишь бы не дать себе вскочить и ударить Хьюго стулом по голове. Он не понимал сущности моей телепатии, как не понимало ее и Братство, иначе они нас наедине не оставили бы.
Или Хьюго был для них так же расходуем, как и я. И уж наверняка он был таковым для вампиров. Я с предвкушением представила себе, как расскажу Изабель, что ее игрушка-любовник оказался предателем.
Это немного умерило мою кровожадность. Представив, что с ним сделает Изабель, я поняла, что оно не даст мне никакого удовлетворения, даже если я доживу и увижу. Напротив, будет страшно и противно.
Но какая-то часть меня думала, что он заслужил все, что его ожидает.
Так кому же этот раздираемый страстями адвокат поклялся в верности?
Была только одна возможность выяснить.
Я села на кровати, опершись о стену спиной. Было больно. Все быстро заживет — опять же, вампирская кровь, — но я все же оставалась человеком и чувствовала себя ужасно. Лицо было разбито, и скула казалась сломанной. Левая сторона лица опухла и пульсировала болью. Но ноги были в порядке. Если нужно, я смогу бежать. И это — самое главное.