Живые нити
Шрифт:
— Патрульные на улицах, — констатировала она. — Пытаются остановить беспорядки и неизвестно когда освободятся. Остальные полицейские, независимо от должностей, — там же. Для важнейшего расследования нам повезет заполучить парочку жалких офицеришек, по неизвестными причинам струсивших выйти на улицы.
— Уже вызвали студентов полицейской академии? — мрачно уточнил Алек.
— Еще днем, и они тоже присоединились к патрулю, — Варрон достала сигарету из портсигара и закурила. — Руфин, замолчите уже, и без вас голова раскалывается. Сходите в подвал, узнайте в типографии, что там с печатью портретов.
Алек потер лицо ладонью, отворачиваясь от сигаретного дыма, недовольно вздохнул. Спустя несколько суток после ограбления шансы поймать Лиса и так стремились к нулю, а в таких условиях переходили в разряд невозможного.
Он «погрел уши».
Улица гудела. Редкие одинокие выкрики уже не превращались в повальное скандирование лозунгов, но гомон на разные голоса не прекращался ни на секунду, сдобренный тысячей шагов вразнобой. В воздухе висела тяжелая гнетущая атмосфера, проникающая в голову Алека адреналиновым всплеском. Как гром перед штормом, когда дождь и ветер еще не закрутили мир в ураганном вихре, но уже видны черные тучи и отблески молний.
— А мы там точно не нужны? — Алек поднял глаза на замершую у окна Варрон. Она покачала головой:
— Мы — не армия и не правительство, мы — следователи. Наша работа — расследовать магические преступления, а здесь их нет. Просто толпа недовольных людей.
— А что будет с вашим… — Алек не знал, как спросить. Капитан Варрон не была замужем, но он не рискнул бы использовать слово «любовник» даже под дулом револьвера.
— С мышонком, который приносит мне новости? — она улыбнулась уголками губ, но глаза остались серьезными. — У членов совета сегодня экстренный сбор. Мы оба служим народу, Зорбас. Иногда народ похож на маленького ребенка, иногда на лавину, но это не меняет нашей клятвы. Остается надеяться, что совет примет какое-то толковое решение…
— Портреты готовы, — прервал их Руфин. В руки Алеку попала стопка бумаг, с которых взирало невзрачное лицо Серого Лиса.
Из кабинетов полиции подтянулось несколько человек, Варрон быстро расставила к следователям в пару кого-то из запаса. Все склонились над картой, разделяя город на зоны ответственности. Алек не спорил и не участвовал в разговоре. Гул в голове не утихал, было тревожно и неуютно.
— Дежурный будет на месте, если что — телефонируйте. Я буду проверять статусы каждые полчаса, но сама тоже отправлюсь в поле, — капитан деловито раздала приказы и, наконец, махнула рукой. — Работаем.
Следователи вышли через черный ход. Алек оглянулся — ему достался совсем еще безусый кадет из полицейской академии. Следователь спросил его имя и тут же забыл.
Жара спадала, но солнце еще не село. В небольшом дворике-колодце было удивительно безлюдно, но едва они вышли на улицу, смурная толпа захлестнула их со всех сторон.
Алек сразу понял, что ехать на автомобиле — гиблое дело, тем более он с трудом помнил, где припарковал его. Ему достались дорогие отели — их в городе едва набралось с десяток, так что можно успеть опросить всех до темноты. Лавируя в толпе, он на ходу продумал самый эффективный маршрут.
В первых двух отелях ему не помогли. В третьем он застрял на полтора часа, пытаясь выяснить, кто именно работал здесь три дня
Администратор в седьмом отеле внимательно рассмотрел портрет, потом самого Алека — ему даже показалось, что его сверяют с изображением — и попросил подождать. Ни на что не надеясь, Алек уселся в кресло у входа, а кадет, молчаливо таскающийся за ним шаг в шаг, устроился неподалеку.
— Доброго вечера. Не часто к нам наведывается полиция, — сообщил подошедший к нему управляющий, лощеный мужчина в костюме на порядок лучше тех, что носили следователи. — Предложить вам сигару?
— Не курю, — привычно отмахнулся Алек. — Я ищу информацию об этом человеке, не останавливался ли он у вас?
— Останавливался. Это господин Монис Адрианис, владелец угольных шахт с юга страны.
Алек подскочил, как ужаленный, вмиг растеряв сонливость.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Четыре дня назад господин съехал и, по его словам, отправился домой. Наш водитель лично отвез его на железнодорожный вокзал.
— Но вокзал тогда уже бастовал… Я могу поговорить с водителем?
— Да, если найдете его, — мрачновато ответил управляющий. — Он где-то там, митингует. Недоволен чем-то, хотя я-то ему плачу хорошо и исправно.
Алек тоскливо выглянул в окно, осознавая бессмысленность поисков.
— А можно от вас протелефонировать?
* * *
Сон подкрался незаметно, как шпана в темном переулке — миг, и вот Алек уже выключился, будто ударили кирпичом по голове. Пока Руфин караулил водителя у него дома, распивая чаи с его женой, Алек рыл носом землю: опрашивал всех сотрудников вокзала, которых смог найти на рабочем месте, гонял по городу на автомобиле, собирая сплетни и слухи от информаторов. Он встретил рассвет из окна приемной и как раз поставил чайник для очередной порции кофеина, когда случайно уснул.
Руфин разбудил его громким чмоком в лоб — Алек дернулся и под громкий гогот чуть не упал с короткого диванчика. Он чувствовал себя помятым и несвежим, выглядел так же.
— Который час?
— Самое время ехать на облаву.
— Что? Вы нашли его?
— Да, — Руфин был крайне доволен собой. — Водитель его сдал. Прежде чем поехать на вокзал, господин наведался в один мотель, дал водителю очень много денег за молчание и обещал оторвать голову, если он кому-то расскажет. Но я оказался страшнее.
— И что мотель?
— Обычный мотель, я уже съездил туда. В номере никого уже не было двое суток, но тетка за стойкой только что позвонила и сказала, что постоялец прибыл. Поехали?
Алек, расчесывающий волосы пятерней, встрепенулся и подорвался с места.
— Где капитан?
— Её нет на месте, но ждать некогда. Я собрал четверых полицейских нам в помощь — уже в автомобиль грузятся. Поехали быстрее, потом повяжем Лиса бантом для капитана.
Алек, соображая на ходу, сел за руль сам и ударил по газам. Мотель оказался совсем близко, они незаметно припарковались и рассредоточились: двое у черного выхода, двое — у основного. Алек и Руфин бросились вверх по лестнице мимо притихшей администраторши.