Живым не брать
Шрифт:
А мужик-то по-русски неплохо шпарит!
— Изучали наш язык?
— Заметно?
— И даже очень. У вас есть какие-то предложения?
— Одно – сложите оружие.
— Смысл?
— Проживете ещё немного. Будет суд…
Саркастически хмыкаю.
— С вполне предсказуемым приговором?
— Есть альтернатива этому?
— Она всегда есть. Погибнуть с оружием в руках, сражаясь с врагами своей страны.
— Мы вам не враги! Нас сюда пригласил ваш президент!
— Это – не весь народ.
Майор
— Вы – смелый человек, господин Волин. В иных условиях, я счел бы честью знакомство с вами.
— По крайней мере, вы сможете рассказать всем, что были последним, кто со мною разговаривал.
— Но… вас могут взять живым…
Скашиваю глаз влево и вниз.
Он смотрит туда же. Прижатая ногой, на полу лежит граната.
— Чеки нет, майор.
— Понимаю… с этого места вы уже не отступите.
— Правильно понимаете.
— Ну, что ж! — он встает и отряхивает брюки. — Как бы то ни было – я рад, что увидел вас лично.
Он прикусывает губу, делает шаг вперёд и… протягивает мне руку.
— Как говориться, не для прессы, но – я вас уважаю!
— Взаимно, хоть вы и служите в корпусе.
Пожимаю ему руку.
Он отдает честь, не по-нашему вскидывая руку к голове. Поворачивается, и я снова слышу, как скрипят битые стекла под его ботинками.
Выйдя во двор, майор обогнул бронетранспортер, подошел к штабному фургону.
— Ну, что у вас, Дорфмайер? — спросил его выглянувший в открытую дверь полковник Меллони.
— Он не сдастся, господин полковник.
— Вы объяснили ему создавшееся положение?
— Да, господин полковник. Волин прекрасно все видит сам.
— И понимает, что у него нет никаких шансов?
— Очень даже хорошо понимает. Он опытный солдат и трезво оценивает свои шансы. Поэтому не строит никаких иллюзий. Этот человек будет драться до последнего патрона. И даже мертвый будет опасен для нас – он держит под ногой взведенную гранату.
— Фанатик!
— Солдат, господин полковник.
Меллони фыркнул и взял в руки микрофон.
— Внимание стрелкам! Виду того, что террорист будет драться до последнего патрона, приказываю: расстрелять подъезд дома… На каком этаже он сидит, майор?
— На втором, господин полковник.
— …Расстрелять из пушек лестничную площадку второго этажа. По окончанию стрельбы забросать подъезд газовыми гранатами. После этого – штурм. Саперам быть готовым осмотреть тело террориста: оно может быть заминировано. Майор, удалите отсюда к чертям собачьим всех этих журналистов! Нечего этим падальщикам крутиться над телами наших солдат! Как уйдут – открывайте огонь.
Выглядывая из окна, вижу, как шевельнулись тонкие стволы автоматических пушек. Понятно, штурма не будет. "Помогальники" больше не хотят терять своих солдат. Здание
Ба-бах!
На лестнице ухнул первый разрыв. В приоткрывшуюся дверь хлынули клубы пыли. Начали пристрелку. Надо бы дверь прикрыть, а то запылят мне тут все.
Ш-ш-ших!
Выметнувшаяся откуда-то дымная полоса ударила вбок переднему бронетранспортеру. Мгновенно сдетонировал боезапас, и башню с пушкой подбросило метров на двадцать вверх. Буквально через секунду вторая реактивная граната ударила в корму еще одному бронетранспортеру. Тот не взорвался, но тонкий орудийный ствол бессмысленно задрался вверх. Стрелять было некому: экипаж погиб. Третья машина завертела стволом, пытаясь отыскать неведомого противника. Но с крыш окружающих домов ударило сразу несколько гранатометов, мгновенно превратив в костры большую часть техники корпуса. Где-то за домами захлопали подствольные гранатометы, и гранаты взорвались среди обезумевших от страха солдат. Эхом отозвались автоматные очереди – неизвестные, зайдя со спины, в упор расстреливали солдат у черного хода.
Выглядывая в окно, я тщетно пытался понять, что за бардак творится там внизу. Свою лепту я, разумеется, тоже постарался внести: удачно подстрелил одного из бегающих внизу штурмовиков. Но неведомые стрелки и без моей помощи прекрасно обошлись. Судя по тому, как ловко они накрыли большую часть техники, ребята там были грамотные и опытные. Таких учить – только дело портить.
Ну, что ж, стало быть, судьба дает мне еще один шанс. И я уж постараюсь использовать его в полной мере.
Конец первой книги.