Жизнь a? la mode
Шрифт:
Я в бешенстве выскакиваю из офиса и останавливаюсь на ступеньках. Ветер набрасывается на меня, ерошит волосы, щекоча ими щеки. Наверное, буря уже поднялась, раз ветер растрепал прическу, бьется в окна, едва не выдавливая их, дразнит вас и словно насмехается над вами. Но ветер, и без того яростный, может усилиться.
На ступеньках появляется Рой с гранками, смотрит на меня и останавливается рядом. Убираю волосы с лица, и мы вместе наблюдаем, как ветер несет по улице кожаный ошейник с металлическими шипами, из тех, что носят панк-рокеры, если на свете еще остались
– Если у вас хорошее чувство юмора, ураган дает ему обильную пищу, – замечает Рой.
Вхожу в офис следом за ним. На моем столе звенит телефон.
– Привет, дорогая. – Это мама. – Тебе не нужен шкаф?
– Мам, я не могу сейчас говорить.
– Я просто не знаю, что делать со всей этой мебелью. В квартире у Ронни все не поместится, а ужасно не хочется тащить все на какой-нибудь склад в Нью-Джерси.
– У меня небольшие проблемы на работе. Давай поговорим позже.
– Проблемы? Ты же знаешь, маме можно рассказать обо всем.
– Я просто должна с этим разобраться.
– Уверена, все благополучно разрешится, дорогая, – успокаивает меня мама.
Как только я кладу трубку, появляется Лили, секретарша с верхнего этажа.
– Тебя хочет видеть Шерил, – сообщает она.
Шерил, вице-президент, отвечающий за производство, всегда здоровается с нами, проходя через зал. Далеко не все начальство делает это. Она чуть старше Моник и иногда приходит на работу с маленьким колли. Он так забавно цокает когтями по полу. Я, конечно, всегда рада видеть Шерил, но отнюдь не в восторге от того, что меня вызывают наверх. Поспешно привожу в порядок прическу и иду за Лили.
Выясняется, что в кабинете Шерил меня ждет еще и Моник.
– Привет, Холли, рада тебя видеть, – говорит Шерил. – Присаживайся. – Сажусь рядом с Моник, которая несколько вызывающе забрасывает ногу на ногу. – Я знаю, что ты получила выговор от Сондры, – начинает Шерил.
– Да, – признаюсь я. – Мне очень жаль, что встреча с Сондрой на этот раз прошла неудовлетворительно. Я вовсе не хотела быть невежливой или проявлять неуважение к ней.
– Да, ты вывела ее из себя, – замечает Шерил.
– Она была несколько агрессивно настроена, – оправдываюсь я. – Я просто задала несколько вопросов. И совершенно не собиралась выводить Сондру из себя.
– Полагаю, в этом и состоит разница между тобой и Моник, – замечает Шерил, а Моник лишь покачивает ногой.
– Простите? – переспрашиваю я.
– Разница, – поясняет Моник, – заключается в том, что я всегда намеренно раздражаю Сондру. Это для меня такое развлечение, игра.
– Верно, – соглашается Шерил. – Хотя, между нами, Сондра изначально пребывает в раздражении.
– Чуть-чуть, – добавляет Моник.
– То есть? – начинаю понимать я. – Вы имеете в виду, она?..
Обе смеются.
– Она чокнутая, – наконец поясняет Шерил. – Вот посмотри. – Шерил роется в столе и достает оттуда несколько папок. – Это собрание докладных Сондры на Моник. А вот здесь те, что она писала обо мне, когда я была редактором.
И они с Моник хохоча рассматривают бумаги.
– «Презрительное и высокомерное отношение,
Шерил берет следующий лист:
– Ага, а вот о Моник: «Наглый отказ принимать во внимание важность выполнения распоряжений главы отдела корректуры. Ее тенденция опошлять требования руководства, раздражительность и пренебрежительный подход к делу вполне соответствуют ее некомпетентности». – Шерил качает головой. – Можешь себе представить попытку задеть Моник, назвав ее раздражительной? – И обе вновь смеются. – В общем, – заключает Шерил, наконец, успокоившись, – добро пожаловать в нашу компанию. Тебе действительно не стоит волноваться из-за этой записки. Я бы скорее встревожилась, если бы она ничего о тебе не написала.
– Это для тебя впервые, – добавляет Моник, – в первый раз всегда немного неприятно. Дальше будет легче.
– Но почему она продолжает здесь работать? – удивляюсь я.
– Сондра неплохо справляется с работой, и к тому же на это место очень трудно найти человека. Она здесь уже много лет. Думаю, начальство чувствует обязательства перед ней, – объясняет Шерил.
– Но когда ты понимаешь, в чем тут дело, – продолжает Моник, – это даже забавляет. Поэтому сходи куда-нибудь на ленч или еще что-нибудь придумай. И не придерживайся очень строгих правил относительно спиртных напитков.
Я выхожу, а они продолжают перечитывать докладные Сондры и веселиться.
– А куда подевалась та, где она называет мое влияние пагубным? – уже удаляясь, слышу я смех Шерил.
Возвращаюсь на свой этаж, где Ян и Нина снимают бумагу с окон. Ветер, кажется, стих. В своем «кубике» вижу маленькую баскетбольную корзину, приделанную кем-то к перегородке напротив моего стола. Беру ластик и бросаю его в корзину. Из-за перегородки со стороны Тома вылетает бумажный комок и падает точно в центр корзины. Некоторое время мы играем таким образом, невидимые друг другу; скомканная бумага и ластики носятся в воздухе. Свежий ветер из открытого окна приносит чувство освобождения, ощущение, что все в порядке, все под контролем. Коллеги отклеивают бумажную ленту с окон, пританцовывая на столах и швыряя друг в друга обрывками бумаги. И мы все дружно радуемся благополучному окончанию урагана «Холли».
Глава 14
СЕМЬ – СЧАСТЛИВОЕ ЧИСЛО
Я вновь на работе, заканчиваю книгу о китах, которая сегодня отправляется в печать. Проверяю каждую страницу, желая книге счастливого пути. На фотографиях резвятся, скользят в глубинах вод киты. В следующий раз я увижу рукопись уже в переплете и, как делаю всегда со своими книгами, подержу ее в руках, чтобы ощутить приятную тяжесть, вдохну свежий запах типографской краски. В то время как я в последний раз проверяю свою работу, коллеги кружат неподалеку, периодически издавая характерные звуки, имитирующие пение китов. Один из них, наверное, Карл, запевает «Нью-Йорк, Нью-Йорк» в манере Синатры, остальные же создают фон, постанывая, как влюбленные киты.