Жизнь для Смерти

Призрачная Адельфина

Крис прав. Я киваю и молча смотрю на тарелку, вдыхая аромат свежего кофе. Затем пробую завтрак и мычу от удовольствия.

— Очень вкусно!

— Правда? Значит, я не растерял навык кулинарии.

— Похоже на то! Помнится, в лагере ты придумывал классные блюда. Правда я не говорила тебе. Мы вроде как мало общались. Но мне очень хотелось.

— Это ты про плавленый на огне сыр с хлебом? Тоже мне блюдо!

— Поверь мне, такого я не пробовала за все время апокалипсиса. Ты еще сдабривал все какой-то

специей. Но я не помню, что это было?

— Тебе лучше не знать, а то разочаруешься.

— Это хоть съедобное что-то?

— Вполне при определенных обстоятельствах.

— Может скажешь?

Мы смеемся и Крис поднимает руки, показав крест над головой.

— Я отказываюсь раскрывать кулинарные секреты.

— Будь по- твоему. В общем, это было вкусно! Добавить к хлебу с сыром запах копчености от костра, ммм, я бы отдала за ту еду этот завтрак!

Сейчас мы выглядим идеальной влюбленной парочкой. Со стороны можно подумать, что я схожу с ума, считая подобное пленом. Но красивая картинка остается картинкой.

— Расскажешь мне, почему Лора до сих пор следит за мной?

— Верховному нравится, когда вампиры выглядят аристократично. Почти все новообращенные чувствуют себя на две ступени выше человека. А хорошая одежда — самый быстрый способ добиться визуальной разницы.

— Но ведь я не зараженная. Для меня не нужно стараться.

Парень разводит руками.

— Вот поэтому рядом Лора. Она будет учить тебя выглядеть как остальные. Теперь ты одна из нас. Он хочет, чтобы все так думали.

— Напрасная затея, — развожу руками я, — Ничего не выйдет, только будет раздражаться по каждому поводу ваша аристократка.

— Потерпи немного. Лора не всегда такая. Ее агрессия это защита.

— А Джон? Вы с ним друзья?

— Джон охотник. Причем один из лучших. И хороший исполнитель.

— Охотник? Значит убийца, — добавляю я. Крис кивает, подтвердив мою догадку. Хорошо, что я поела, поскольку любое упоминание насилия вызывает приступ тошноты.

— Его опасаться не стоит. Джон всегда сыт и не станет атаковать, даже если подойдешь незаметно. Его самоконтроль высок, но проверять на деле не стоит.

— Как он справляется, если даже ты…

— Эми, я довольно часто бываю голоден.

— Ты делаешь это из соображений совести? Но разве голод не убивает тебя?

— Не надо об этом, хорошо? Тема закрыта.

Кристофер не повышает голоса, но взгляд меняется. Зрачки чернеют, выделяясь на фоне бледной кожи. Я чувствую его гнев и отчего-то хочу прижаться к вампиру, обнять и успокоить. Но не делаю этого, помня о правиле. Тем более сам Крис всем своим видом показывает, что не готов к какой бы то ни было близости.

— Так значит, у вас у каждого есть свои обязанности?

— Вроде того, — сухо говорит вампир, — Без системы не выживет

ни одно общество. Даже такое, как наше. Каждый из аристократов выполняет свою роль. Представь, что это работа, где есть повышение или увольнение. Есть так же и рабы.

— Падальщики?

— Нет. Здесь в немилость попадают те, кто не смирился или предал Верховного. Все они рабочие и трудятся на благо жизни особняка.

— Как-то фатально работать на того, кого ненавидишь?

— Любое действие имеет последствие, — Крис указывает на последнюю дольку томата в моей тарелке, — Зато благодаря их трудам ты пробуешь свежие овощи.

— Все это похоже на вампирский муравейник, — нервно хихикнула я, — Только главный — мужчина.

— Неплохо сказано. Очень похоже.

Пожав плечами, я доедаю последнюю дольку овоща, собираю посуду и направляюсь к раковине, чтобы прибрать за собой. Но Крис поднимается следом и тормозит меня у крана.

— Оставь. Это не твоя забота.

— Не входит в мои обязанности? — пытаюсь пошутить я.

— Правило четыре — никогда не выполняй труд другого вампира. Иначе в его существовании отпадет надобность.

— Труд рабов?

— Да.

Я тут же отхожу от раковины и даю себе обет, больше не порываться мыть посуду, как и претендовать на работу другого вампира.

— Если у каждого есть роль, то кем стал здесь ты?

Кристофер будто нарочно не смотрит в мою сторону, подходит к двери и оставляет там стикер с пометкой уборки.

— Нам пора.

Прекрасно ушел от ответа. Отлично, я не переспрашиваю. У меня ведь тоже есть роль? Да, конечно, есть. Я буду вынашивать для вампиров ребенка, которого точно отберут, а меня пустят на корм или отправят работать?

И Кристофер ничего с этим не сделает. Что он может против сотен кровососв?

Эми, твои мысли бегут впереди тебя. Лучше подумай о чем-нибудь хорошем.

Есть ведь что-то хорошее? Например, внутреннее желание переступить через черту поверхностного общения с Кристофером к другой, где я могу говорить все так, как есть на самом деле.

Пока мы возвращаемся наверх, вампир рассказывает, что мы живем всего в двадцати километрах от лагеря выживших, если пройти напрямую через лес.

А сам Серебряный особняк когда-то принадлежал одному из влиятельных людей города — Роберту Веласкесу. Он был любителем коллекционных вин самого различного винтажа и хранил их в большом погребе. Вчера на вечере я пробовала одно из них.

Верховный приходится родным братом Роберту, но отношения между братьями при жизни складывались скверно. Поэтому, после заражения, Верховный убил Роберта, присвоив все имущество брата себе. В первую очередь — Серебряный особняк, в котором обосновал клан, закрепив высокое положение зараженных в маленьком городке.