Жизнь и доктрины Якоба Бёме
Шрифт:
«Премудрость предстаёт перед Богом как зеркало или отражение, в котором Божество видит Самого Себя и все великие чудеса вечности, которые не имеют ни начала, ни конца во времени, но начало и конец которых вечны. Премудрость есть откровение Святой Троицы; но это не следует понимать так, будто она открывается Богу по своей силе или выбору, но в ней открывается Божественный центр, сердце и сущность Бога. Она как зеркало Божества, и, как любое другое зеркало, она просто остаётся неподвижной; она не производит образ, а просто представляет его». (Menschwerdung, i. 1, 12.)
То, что отец вечно желает дать, мать вечно желает получить.
Жизнь – мужское начало; земля, или «материя» – женское. Земля не заставляет семя расти, но семя, посаженное в землю, несёт в себе силу расти; земля лишь предоставляет материал, который жизнь в семени извлекает из земли. Точно так же мать не создаёт ребёнка, но лишь предоставляет материалы, необходимые творческому духу, существующему в ребёнке, который, прежде чем родиться, привлекает из организма матери то, в чём он нуждается, подобно тому, как после рождения ребёнок получает питание из материнской груди 8 .
8
Земные
«Премудрость – это откровенное слово божественной силы, знания и святости, антитеза непостижимого единства в сущности, в котором Святой Дух формирует и воображает. Она пассивна, а Дух Божий активен, как душа в теле». (Clavis, v. 18.)
Эта вечная Троица немыслима в своём аспекте как духовная сущность, в том же смысле, в каком немыслим огонь, если он не горит; но как горящий огонь проявляет себя посредством света и жара, так и Божественная сила проявляет себя в троичном аспекте в вечной природе.
«Тройственный Дух – это единство, единственное существо, или, говоря более правильно, не существо, а вечная Причина; следовательно, тайна, сравнимая с интеллектом человека, который также непостижим». (Mysterium., i. 5.)
«Бога в Его первобытном аспекте следует представлять себе не как существо, а лишь как силу или разум, составляющий сущность бытия – как непостижимую, вечную волю, в которой содержится всё, и которая, хотя сама является всем, тем не менее, только одна, но желает раскрыть себя и войти в состояние духовного бытия. Это происходит посредством огня в желании любви, то есть в силе света». (Mysterium, vi. 1.)
«Здесь мы ещё не имеем оснований говорить, что Бог – это три личности, но Он троичен в Своей вечной эволюции. Он рождает Себя в Троице; и в этом вечном разворачивании Он, тем не менее, единственное существо, ни Отец, ни Сын, ни Дух, но только вечная Жизнь или Бог. Троица станет понятной в Его вечном откровении только тогда, когда Он откроет Себя через посредством вечной природы, то есть в свете посредством огня». (Mysterium, vii. 9—12.)
«В тишине вечной свободы Отец ещё не предстаёт как Отец. Он появляется как таковой только тогда, когда Он желает творить и зарождает в Себе волю к порождению природы, в Себе Самом». (Тройная жизнь, iv. 64.)
Мы не можем представить себе человека без какого-либо тела, равно как и универсального Бога без универсальной природы. Сама сущность, составляющая «человека», – это воля и разум, проявляющиеся в человеческой форме. Бог начинает существовать как сущность только тогда, когда Он проявляет Себя в природе. От вечности Бог таким образом открывает Себя Самому Себе; и причина этого самооткровения лежит прежде всего в воле Божьей в Троице и в стремлении вечной мудрости.
«О вечности мы не можем говорить иначе, как о духе, ибо всё в начале было духом; но и она от вечности развила себя в бытие». (Menschwerdung, i. 2.).
«То, что безмятежно и не имеет бытия, покоясь в себе, не содержит тьмы, но является спокойным, ясным, светлым счастьем. Это и есть вечность, не имеющая ничего другого, и означает прежде всего Бога. Но поскольку Бог не может быть без бытия, Он зарождает в Себе волю, и эта воля есть любовь». (Тройная жизнь, ii. 75.)
«Всё Божественное Существо находится в состоянии непрерывного и вечного порождения, сравнимого с разумом человека, но неизменного. Из ума человека постоянно рождаются мысли, из них возникают желание и воля. Из желания и воли возникает действие, и руки делают свою работу, чтобы сделать её предметной… Так и с вечной эволюцией». (Три принципа, ix. 3 5.)
«Вначале воля тонка, как ничто, и потому она желает и жаждет стать чем-то и проявиться. Это небытие приводит волю в состояние желания, и это желание есть воображение. Воля, созерцая себя в зеркале мудрости, заставляет свой образ появиться в небытии, и таким образом она создаёт основание в своем воображении». (Menschwerdung, ii. 1.)
«Премудрость, вечная дева, играющая с Богом к Его чести и радости, полна желания созерцать чудеса Божьи, которые заключены в ней самой. Благодаря этому желанию божественные сущности внутри неё становятся активными и привлекают святую силу, и таким образом она переходит в состояние постоянного бытия. При этом она ничего не замышляет в себе; её склонность покоится в Святом Духе. Она просто движется перед Богом с целью раскрытия Божьих чудес 9 ». (Три принципа, xiv. 87.)
9
Таким образом, божественная мудрость в человеке не рассуждает и не «делает логических выводов», не работает для познания сообщений, полученных от кого-либо; но она есть сила истинной живой веры, то есть сила духа человека постигать духовные истины, существующие внутри его самого.
Возможность такого «внешнего» или телесного откровения Бога заложена в божественной магической силе, которая существует в самой божественной жизни. Это сила магической воли, способная произвести то, чего она желает.
«Волшебная сила – это Дух, желающий бытия. По сути, это не что иное, как воля, но она вступает в существование. Это величайшая тайна; она выше природы и заставляет природу принимать формы в соответствии с формой её воли. Она вводит основание в бездну беспочвенности и превращает ничто в нечто. Она – мать вечности и сущности всех существ. В ней заключены все формы последних. Она не есть интеллект, но действует по воле интеллекта. Это не величие, не сила, но желание, входящее в тёмную природу (материю) и действующее посредством этой тёмной природы
«Телесность Бога проистекает из Его сущности. Эта сущность не есть дух, но она выглядит как бессилие, если сравнивать её с силой, в которой пребывает Тройка. Эта сущность – элемент Бога, в котором есть жизнь, но нет разума». (Тройная жизнь, т. 53.)
Тезис предполагает антитезис. В Едином не существует никаких отношений. Сознание не проявляется в отсутствие того, что можно осознать, и без того, что можно осознать. Без природы не может быть свободы природы; без положительного не может быть отрицательного; без тёмной основы огня не может быть света.
«„Единое“ не имеет в себе ничего, чего оно могло бы желать, и такое единство не может ощущать свою самость. Это возможно только в состоянии дуальности». (Вопросы теософии, iii. 3).
«Если бы всё было только одним, это одно не могло бы проявиться в себе. Если бы не было страдания, радость не могла бы быть познана». (Mysterium, iv. 22.)
«Бог вводит Свою волю в природу для того, чтобы явить Свою силу в свете и величии, чтобы создать царство радости. Если бы не было природы, возникающей в вечном единстве, то не было бы ничего другого, кроме вечного спокойствия. Когда природа приходит в состояние боли, спокойствие сменяется движением, а силы становятся слышимыми, как слово» (Благодать, ii. 16). (Благодать, ii. 16.)
«Единое, „Да“, есть чистая сила, жизнь и истина Бога, или Сам Бог; но Бог был бы непознаваем для Себя, и в Нём не было бы ни радости, ни восприятия, если бы не присутствие „Нет“. Последнее есть антитеза или противоположность позитивному или истинному; оно заставляет последнее раскрыться, и это возможно только благодаря тому, что оно противоположно ему, и в нём вечная любовь может стать активной и ощутимой». (Вопросы теософии, iii. 2.)
«Чтобы был свет, должен быть огонь. Огонь порождает свет, а свет делает огонь явным; он получает природу огня в себе и пребывает в огне». (Mysterium, xl. 2.)
«Радость входит в состояние желания для того, чтобы произвести огненную любовь, царство счастья, которое не могло бы существовать в спокойствии». (Подпись, vi. 2.)
«Величие Бога не могло бы проявиться в силе, радости и великолепии, если бы не влечение, вызванное желанием. Точно так же не могло бы быть света, если бы желание не проникало и не омрачало его, создавая тем самым состояние тьмы, которая растёт до тех пор, пока не произойдёт воспламенение огня». (Благодать, ii. 14.)
Относительное добро не может существовать без относительного зла, а зло не может существовать без добра. Огонь не может существовать без света, как и свет без огня. Никакая множественность невозможна без единства. Каждое из них требует и, следовательно, желает другого.
«Свет и тьма противоположны друг другу, но между ними существует связь, так что ни одна из них не может существовать без другой». (Тройная жизнь, ii. 86.)
«В Боге есть два состояния, вечные и бесконечные, а именно: вечный свет и вечная тьма. Свет – это Бог, и во тьме не было бы боли, если бы не присутствие света. Свет заставляет тьму тосковать по свету и страдать от этого». (Три принципа, ix. 30.)
«Воля, выйдя из состояния единства (заняв позицию, так сказать, против единства в желании собственной самости), входит в состояние желания, и это желание является магнетическим, то есть неудержимым; но единство как таковое является источающим; оно стремится выйти вовне, чтобы стать явленным. Воля, возникнув из состояния единства, желает войти внутрь себя, чтобы достичь ощущения в единстве, и чтобы таким образом единство могло достичь ощущения в воле». (Вопросы теософии, iii. 9.)
«Жизнь света имеет своё движение и импульс, так же, как и жизнь огня; но последняя порождает первую, а первая является владыкой второй. Если бы не было огня, не было бы ни света, ни духа; и, если бы не было духа, который дышал бы на огонь, последний был бы погашен, и воцарилась бы тьма. Каждое из них не было бы ничем без другого; оба они взаимно зависят друг от друга». (Сорок вопросов, i. 62.)
Однако между этой двойственностью нет равенства, ибо единство превосходит множественность, свобода – природу, свет – огонь; высшее всегда управляет низшим.
«Воля как таковая – это неощутимая жизнь, но она находит желание, и, желая желать, превращает себя в существо. Воля превосходит желание, ибо, хотя желание является возбуждающей причиной для воли, воля – это жизнь без причины, и она также является интеллектом. Поэтому она является владыкой желания. Она управляет жизнью желания и использует её по своему усмотрению. Эту вечную волю-дух мы знаем как Бога, но активная жизнь желания – это вечная природа». (Внутренняя тайна, i. 1; iii. 2.)
«Бог от вечности есть Сила и Свет, и потому называется Богом в соответствии с этим, но не в соответствии с огненным духом. Что касается последнего, то мы говорим о нём не как о Боге, а как о „гневе Божьем“ и поглощающей части Его силы. Свет Божий также обладает качеством огня, но в нём гнев сменяется любовью, ненависть и горькая боль – мягким благодеянием и сладким желанием или удовлетворением». (Menschwerdung, i. 5—16.)
«Источник любви – это зажатие и удержание сурового гнева, и его преодоление, потому что кротость отнимает власть у едкой и жёсткой силы огня. Свет миролюбия держит тьму в заточении и пребывает во тьме. Суровая сила желает лишь гнева и заточения в смерти; кротость же, подобно сладкому росту, расцветает и побеждает смерть, даруя вечную жизнь». (Тройная жизнь, ii. 92.)
«Когда любовь раскрывается в свете посредством огня, она струится над природой и пронизывает её, как солнечный свет проникает в траву или огонь проникает сквозь железо». (Clavis, viii. 36.)
Чтобы понять вышесказанное, необходимо лишь осознать эти вещи в своем существе. Для рассуждающего интеллекта они навсегда останутся загадкой.
Не в стволе, корне, ветвях или листьях, но только в цветке растения можно найти зародыш, который производит плод или семя, из которого может вырасти новое растение подобного рода. Точно так же не в страстях человека, не в его интеллектуальных достижениях, а только в духовном соцветии его души существует зародыш для новорождённого существа, способного обрести сознание личного бессмертия.