Жизнь и приключения капитана Майн Рида
Шрифт:
Памяти лейтенанта Рида
Лейтенант Рид прожил в нашей стране пять или шесть лет и был связан с прессой в качестве журналиста и издателя; как корреспондент он провел в Ньюпорте лето в 1846 году; его корреспонденции печатались в «Нью Йорк Геральд» под псевдонимом «Начинающий». Именно тогда мы познакомились с ним, и многие жители города подтвердят наши слова, что он был достойным человеком, которого все мы оплакиваем. В начале сентября он вернулся в Нью-Йорк и вскоре отплыл в Мексику вместе со своей частью. Он участвовал в битве при Монтрее и отличился в этом кровопролитном сражении. Около трех месяцев назад мы напечатали его небольшое стихотворение «Монтрей», которое, несомненно, запомнилось читателям. В конце стихотворения есть следующие строки:
Нас было немного, тех, кто стоялРядом с храбрецами, павшими в тот день;Но кто из нас не согласитсяСкорееТакова человеческая слава! Написавший эти строки, конечно, не думал тогда, что скоро и он разделит «покой смелых воинов». Во время штурма Чапультепека он был тяжело ранен и вскоре после этого умер от ран. Это был исключительно талантливый человек и много обещал в будущем как писатель. Темперамент у него был нервный и пылкий, а воображение необыкновенно яркое. Его лучшие произведения можно прочесть в «Годиз Бук», где он три-четыре года назад печатался под псевдонимом «Бедный ученый». Печально, что приходится так рано жертвовать такими талантами и что карьера Рида прервалась так рано и так далеко и от земли, где он родился, и от второй родины, приемной. Но так случилось!..»
Стихотворение, упоминаемое в некрологе, впервые было напечатано в журнале «Годиз». Вот полный текст этого стихотворения:
МонтрейНас было немного – тех, кто стоялВ тот день под железным дождем,Но многие храбрецыОтдали бы половину жизни,Чтобы быть с нами под Монтреем.Тут и там картечьВздымала свою смертоносную пену,Но ни один солдат не дрогнул,Когда вокруг умирающие солдатыОглашали своими стонами окрестности Монтрея.Все вперед – вперед продвигалась наша колонна,Сквозь стены пламени,Где падали мертвые, ступали живые,Бросались на пушки, которые сметали всеНа скользких улицах Монтрея.Сам враг отшатнулся в ужасе,Когда мы ударили в его самое сильное место,Миновали его стоявшие на флангах батареиИ, приняв на себя их смертоносные залпы,Захватили башни Монтрея.Наши флаги взметнулись на этих башнях,И тут заиграли наши вечерние горны;Тут оранжевые кусты над могиламиХранят свежую память о храбрецах,Сражавшихся и павших под Монтреем.Нас было немного, тех, что стоялРядом с храбрецами, павшими в тот день;Но кто из нас не согласился быСкорее разделить покой этих смелых воинов,Чем не участвовать в битве при Монтрее?На торжественном обеде, данном в городе Коламбус, штат Огайо, чтобы отпраздновать взятие Мехико, был провозглашен тост памяти лейтенанта Майн Рида и молодая поэтесса с большим успехом прочла следующее погребальное стихотворение:
Ушел… ушел… ушел…Уснул своим сном без сновидений!И души храбрецов,Которые смотрят на его одинокую могилу,Плачут…плачут… плачут…* * *Печалится… печалится… печалитсяМать, давно знакомая с горестями!Далеко за глубокими морями,Где спят храбрецы,Лежит мертвым ее сын воин.Одинока… одинока… одинока…Она в своем доме на далеком острове,Здесь исполнена цель твоей жизни,Но вместе с заходящим солнцемЗа море устремляются твои мысли.* * *Звуки… звуки… звуки…Под трубы умирают тысячи!Безумно устремившись вперед,Сквозь смертоносный огонь,Он высоко вздымает наш флаг!Горе… горе… горе…Как мысль, он ушел и теперь отдыхает;Его медленно унеслиНа простых военных носилках,ИНаписавшая эти строчки не была лично знакома с Майн Ридом и знала о нем только от общих знакомых и из газет.
Не каждому доводится читать собственные некрологи, но с Майн Ридом так в жизни случалось не раз. Его воскрешение было таким чудесным, что друзья считали его «заговоренным».
Две-три недели спустя после сообщения о его смерти «Нью-Йорк Геральд» напечатал следующее противоположное сообщение:
«Из-за неточной информации недавно появилось сообщение о том, что лейтенант Майн Рид, чье храброе поведение во время битвы при Чапультепеке вызвало похвалы генерала Скотта в одном из последних донесений, скончался от полученных ран. Один из вернувшихся офицеров рассказал нам, что, несмотря на тяжелую рану левой ноги над коленом – рана нанесена пулей из эскопеты, – Рид начал поправляться и его состояние улучшается. Конечно, он получит повышение».
11 декабря 1847 года в нью-йоркском «Духе времени» появилось следующее сообщение:
«Лейтенант Майн Рид, из полка нью-йоркских добровольцев, который был тяжело ранен при штурме Чапультепека и о смерти которого впоследствии сообщалось, пишет нам в письме от 28 октября из города Мехико, что «хотя пуля размером с голубиное яйцо (из эскопеты) пробила толстую часть бедра, нанеся огромный ущерб», считается, что опасности для его жизни больше нет. Однако он по-прежнему лежит на спине. Неделю назад мы опубликовали некролог, посвященный этому храброму молодому офицеру, который был одним из лучших корреспондентов нашей газеты. Теперь мы сердечно поздравляем его со спасением».
«Нейшнл Газетт», из Филадельфии, упомянув о полученных Майн Ридом ранах, пишет:
«В течение нескольких лет он жил в Филадельфии. Живя в этом городе, он приобрел множество друзей и прочную литературную репутацию».
В марте 1848 года питтсбургская «Дейли Диспетч» передала следующий любопытный слух:
«Лейтенант Майн Рид, о смерти которого недавно сообщалось, собирается жениться на синьорите Гвадалупе Розас, очень красивой девушке, дочери сенатора Розас. Говорят, что она одна из богатейших наследниц Мексиканской долины».
И этот слух достиг старого дома Майн Рида. Но он оказался таким же ложным, как сообщение о смерти. Майн Рид еще «не встретился со своей судьбой».
Узнав о смерти лейтенанта Рида, его старый друг мистер А.Л.Пиатт, из Огайо, направил следующее письмо армейскому хирургу:
«Уважаемый сэр! Пишу вам с болью и сожалением, вызванными сообщением газет о тяжелых ранах и смерти лейтенанта Рида. Хотя мы гордимся его многочисленными храбрыми поступками, но это не возмещает нам такой тяжелой утраты. С горем, но и с благодарностью воспримем мы любые подробности относительно его ранений. С сожалением просим вас об этих подробностях; глубокий интерес к мистеру Риду побуждает нас тревожить вас своими расспросами. Остаюсь искренне ваш
А.Л. Пиатт».
Наконец Майн Рид благодаря искусному лечению оправился от полученной раны. Вскоре после выздоровления он едва не оказался участником еще одной схватки – на этот раз дуэли; но тот, кому он бросил вызов через одного из друзей, прислал следующее письмо, предотвратившее дуэль:
Город Мехико, 18 декабря 1847 года.
Капитану Майн Риду.
Сэр, капитан Маккинстри получил вашу вчерашнюю записку и попросил меня, своего друга, сообщить вам, что он не делал никаких замечаний, порочащих вас как джентльмена и человека чести.
С уважением ваш покорный слуга
Джон Б. Грейсон, капитан 165А батальона».
После выписки из госпиталя Майн Рид еще несколько месяцев провел в Мехико. Все это время он старательно изучал страну и ее жителей. Не стоит упоминать, что столь же тщательному изучению подверглись фауна и флора Мексики. Приобретенные таким образом знания впоследствии были им использованы в «Вольных стрелках» и в других романах.
Выздоравливая, он продолжал свои «Записки солдата передовой линии», начатые во время пребывания в Вера Крус. Эти записки были опубликованы в нью-йоркском «Духе времени». В выпуске этого журнала от 11 декабря 1847 года появилась большая статья, посвященная «делу у Молино дель Рей» и «штурму Чапультепека». В следующем выпуске описывались «битва при Чурубуско», «великое сражение за Мехико» и «взятие Контрерас». Все это было подписано псевдонимом «Начинающий». Другие статьи были опубликованы в «Нью-Йорк Геральд» и в ньюпортских «Новостях».