Жизнь и смерть Бенито Муссолини

Ильинский Михаил Михайлович

И они приехали к нему. Они — это француз Пуанкаре и англичанин лорд Керзон. «К нему» — это в Швейцарию. На конференцию в Лозанне, где был урегулирован ближневосточный вопрос, как считал Муссолини, только благодаря его позиции, а у господ из Англии и Франции был лишь неплохой аппетит, а выпивали только «за» и «во имя»…

«Чрезмерная любовь» итальянцев и иностранцев к Муссолини вспыхнула и совпала по времени с появлением на свет в 1927 году его четвертого ребенка. Романо [5] , ныне моего интереснейшего собеседника, энциклопедиста, владеющего ценнейшей информацией об отце.

5

Младший

сын Муссолини Романо состоял в первом браке с Марией Шиколоне — родной сестрой Софии Лорен. Жили, как считалось в семье, дружно и мирно. У них родились и подрастали две дочери: Алессандра — сейчас депутат итальянского парламента, и Элизабста. По воскресеньям ездят в городок Сан-Никола, где их можно встретить в одном из баров. В 1976 году между супругами произошел «тихий» развод: Марии надоело терпеть ставшую для всех явной измену «младшего Муссолини», который в течение пяти лет сожительствовал с Карлой Марией Пуччини. «Секретная дама» подарила Романо «плод романа» — маленькую Ракеле, названную так в честь бабушки. Карлу многие друзья недвусмысленно называли Кларой или Клареттой, а Пуччини ненароком путали с Петаччи. Остроумный Романо на эти шутки не обижался. Как когда-то Бенито, его отец.

О рождении Романо и об «откликах на это событие в Италии и за рубежом» расскажем отдельно.

Чтобы расширить собственное «всенародное признание», в те годы Муссолини начинал целенаправленно проводить систему пропагандистских мероприятий, которые затем удобно переселились за границы Италии. Самым восприимчивым последователем оказался… будущий враг — Советский Союз. Опыт перенимался на лету. Начинались все итальянские «битвы за урожай», такие же, как и в СССР. Повсеместно размещались лозунги «с заботой» о всех категориях трудящихся: от рабочих-металлургов до шахтеров, от моряков до тех, кто обрабатывает поля, покоряет горные вершины… А как звучало: летать выше, дальше и лучше всех!

ФРАЗЫ БЕНИТО МУССОЛИНИ И ЕГО ОКРУЖЕНИЯ О НЕМ

• Муссолини — это неизрасходованная сексуальная энергия.

• О союзнике надо знать порой больше, чем о прямом и открытом противнике.

• Люди не должны расторгать то, что соединил Бог.

• «Ваше величество, я принес вам Италию!» «Чтобы затем забрать ее себе…», — добавили к фразе дуче королевские придворные.

ГЛАВА IV

КУЛЬТ ЛИЧНОСТИ И ТИТУЛЫ

Культ личности Муссолини создавался не сразу, но быстро и последовательно. Под удары пропагандистского молота, под скрежет крестьянских серпов. Дуче словно преподавал полезные уроки многим последователям, и не только в Западной Европе. Титул «дуче» был присвоен Муссолини фашистами во время «марша на Рим» (28–30 октября 1922 года). Впервые его так назвали в Италии и СССР. Словно по единому приказу. Только в Италии и Стране Советов был услышан толпой друг Бенито — Вернокки. Это с его легкой руки дуче стат для всех «дуче». Даже в семье Муссолини стали называть «дуче». Например, как звучало: «Дедушка дуче!..», «Дедушка дуче съел два апельсина и персик…»

После рождения пятого ребенка (3 сентября 1929 года), Анны-Марии, о верноподданничестве заявили и знатные лица королевства. Дело дошло до того, что принц Джованни Торлония предложил в распоряжение семьи Муссолини свою шикарную виллу — светлое здание в неоклассическом стиле с парком и небольшим озером с огромными раскидистыми римскими соснами — пиниями на берегах, в квартале Номентано. И заслужил справедливую благодарность: «Этот Торлония — настоящий дворянин», — сказал Муссолини. И принял виллу, согласившись платить вельможе

сущую мелочь. При этом дуче скромно сказал: «Единственная роскошь, которую я желал бы себе позволить, если бы мог, — это менять простыни каждый день». Чей-то «вражеский» голос сразу внес небольшую поправку: «менять простыни вместе с дамами…» Ибо Ракеле на вилле Торлония редко бывала.

* * *

Уже в конце 20-х годов Муссолини в Италии практически единолично решал все главные проблемы в стране. «Если Савойский королевский дом еще и правил в Италии, то этому он был обязан только Бенито Муссолини, — сообщал член большого дома Савойских герцог Амедео д'Аоста». Когда фашисты проходили в строю перед Квиринальским дворцом, многие слуги короля, словно по команде, надевали черные рубашки. Переодевание могло проходить по нескольку раз в день.

В радиопередачах с раннего утра стали звучать очень знакомая терминология и тон: «Все надо переделать. Мои планы огромны. Революционизировать социальную жизнь нации, каждая производственная отрасль, каждая ячейка должны стремиться к увеличению богатств народа, достичь невиданных доселе высот. Все выше, выше и выше…» И Савойскую династию это, видимо, вполне устраивало.

Люди будто сошли с ума. Все хотели видеть Муссолини вблизи и даже отдать за него жизнь, с трепетом и тревогой, «радостнее», чем за короля… Супруга Муссолини, никогда не претендовавшая на роль «первой синьоры» Италии, знала свое место, время и во всем меру, не любила «громких» приемов, «шарканья по паркетам дворцов», старалась держаться подальше от шума городского. И это ей удавалось.

«Все с восхищением говорят о придворных дамах, а мне кажется, будто я в курятнике», — говорила Ракеле, и так думала не она одна. Но Ракеле всегда была искренной.

Выдвигались на видные позиции дети Муссолини. Витторио прогрессировал в искусстве кинематографии. Бруно, получивший в 17 лет лейтенантские погоны пилота, участвовал в международных состязаниях высшего пилотажа и в беспрецедентных авиаперелетах. Имена пилотов были у всех на слуху… И Бруно готовился в «римские герои имени Муссолини».

Кое-кто из официальных историков Рима заговорил о необходимости составления новой родословной Бенито Муссолини. Ходили разные версии. Два придворных ученых при короле Виттторио Эмануэле создали описание корней потомственного древа рода Муссолини с XII века, и расхождение у соискателей высочайших похвал было лишь в том, что у одного далекие предки фашистского лидера были графами, у другого — маркизами, но с очень похожими дворянскими гербами — предметами тайного вожделения и восхищения Муссолини.

Но дуче удержался от сильного соблазна «титуломании». Однако награды он любил.

Известно, как он сложил эти «важные документы» о титулах в один из своих сокровенных коричневых ящиков и никогда их больше никому не показывал.

Он-то знал, что семья Муссолини — из крестьян. 9 мая 1936 года король во время обеда в Квиринальском дворце объявил: «Муссолини, в знак моей признательности и личного удовлетворения прошу Вас принять титул принца». «Ваше величество, — ответил дуче. — Я всегда был и желаю остаться Муссолини, и никем более». Король-император возразил: «Но примите хоть бы какой-нибудь аристократический титул…» «Из поколения в поколение Муссолини были крестьянами, и я горжусь этим», — сказал дуче.

Так или иначе к аристократическим титулам дуче все-таки прикоснулся, но только через свою старшую дочь Эдпу, вышедшую замуж в 1930 году за графа Галеаццо Чиано — сына вельможи и знаменитого в Италии адмирала. Венчание состоялось в церкви Сан-Джо-ванни, а затем пышный прием почти на четыре тысячи приглашенных. Зимой 1944-го Муссолини разорвал этот «аристократический узел», подписал графу Чиано смертный приговор за государственную измену, участие в заговоре 25 июля 1943 года членов Большого фашистского Совета против Муссолини. Эдда и Ракеле пытались спасти Чиано, уговаривали отменить приговор, но казни требовал из Берлина Гитлер, а также итальянские «низы», желавшие увидеть или узнать, как «летят головы и тех, кого привыкли видеть в руководстве, на вершине режима».