Жизнь и смерть кораллов
Шрифт:
"Морские блохи" — новые одноместные аппараты, они меньше размером, и поэтому на "Калипсо" можно перевозить не одну, а две миниатюрные подводные лодки. Это имеет свои преимущества: при одновременном погружении с обеих "блох" можно снимать друг друга на кинопленку, оказывать взаимную помощь. Каждая лодка оснащена клешней, способной захватить другую лодку и вытащить на поверхность.
Сейчас мы работаем вдвоем с Каноэ Кьензи, который управляет "блохой № 1". В нескольких метрах вижу округлую желтую чечевицу. Фарами своей лодки Кьензи освещает почти отвесную стену склона.
Для первых погружений я выбрал район Нуси-Бе, расположенный к востоку от острова, в Ангацоберавина. Начинаем работу в воскресенье, 10 декабря. Аппарат сконструирован группой ученых и инженеров по моим указаниям и построен компанией "Зюд-авиасьон". Он оборудован сложными устройствами для приведения его в движение, для подводной навигации и обеспечения безопасности. Масса его 2 тонны, ширина 1 метр, длина 2 метра. Аппарат приводится в движение и изменяет направление при помощи двух поворотных сопел, расположенных в передней части его. Электромотор, заставляющий помпу нагнетать в сопла воду, заключен в чехол из стеклопластика снаружи корпуса. Батареи также вынесены за пределы корпуса. Таким образом, оператор может не бояться пожара или испарения ядовитых газов.
Такие аппараты предназначены одновременно для научных наблюдений и подводной съемки. А съемка, как известно, вносит тоже значительный вклад в дело изучения морских глубин. Она — неотъемлемая часть океанографических исследований. Четыре иллюминатора из плексигласа толщиной 7,5 сантиметра обеспечивают обширное поле зрения. Я управляю аппаратом, лежа на животе, при помощи рычага, на который выведено управление всеми основными системами (мотором, рулевым и дифферентовочным устройством), а также включение телефона и магнитофона, двух кинокамер и освещения.
Если поднять этот рычаг, то 60 килограммов ртути переместится в носовую часть аппарата, и он начнет пикировать. Но на сегодня хватит, пора подниматься.
По подводному телефону "Сонар" предлагаю Каноэ всплыть и предупреждаю Лабана, который находится в моторке над нами, что мы поднимаемся на поверхность. Спустя несколько минут медленно всплываем и успеваем увидеть солнце, опускающееся в море…
По моим расчетам, на проверку корпуса, электромоторов, клапанов, аккумуляторных батарей, навигационных устройств уйдет неделя. Удастся ли сократить предполагаемый срок?
Поднимаясь каждый в своем аппарате, мы убеждаемся еще раз, что шесть лет упорного труда, которые ушли на конструирование, постройку и налаживание "морских блох", не пропали даром. Аппараты работают. Новые возможности, открывающиеся перед нами, окрыляют.
Мне хотелось, чтобы с помощью таких аппаратов человек мог погружаться на глубину до 500 метров и чувствовать себя при этом столь же свободно и непринужденно, как в автономном легководолазном скафандре. Новые аппараты позволяют это. У них, кроме того, значительное преимущество: в стальной
Миниатюрные подводные лодки полностью оправдывают наши надежды, позволяя нам проникнуть на глубины, недоступные аквалангистам, исследовать их и производить киносъемку. Это великолепно, но некоторое разочарование испытываешь лишь от того, что нельзя прикоснуться к тому, что видишь.
Для того чтобы взять образцы фауны или грунта, нужно пускать в ход манипулятор, а освоить этот инструмент не так-то просто.
Нашу "морскую блоху" можно считать лучшим аппаратом для исследования глубин от 200 до 500 метров, до тех пор пока человек не научился, используя особые дыхательные смеси, погружаться на такие же глубины с аквалангом.
"Блоха № 1" не отвечает
Согласно отработанной технике подъема, пловцы, ожидающие нас на поверхности, застропливают "морских блох", после чего подъемным краном их поднимают на кормовую палубу "Калипсо". Мы с Каноэ выбираемся из аппаратов и обсуждаем детали пробного погружения. Рассказов хватает на целый день.
На следующий день "блоха № 1" уходит под воду в прежнем районе. Управляет ею Каноэ. Лабан поддерживает с ним телефонную связь.
Всякий раз, когда в море идет испытание какого-нибудь нового аппарата, на судне воцаряется тишина, атмосфера становится напряженной. Приказы сводятся к минимуму — каждый и без того знает, что ему нужно делать, помнит свои обязанности без напоминаний и окриков. В такие минуты все силы экипажа "Калипсо"- а они значительны — направлены на успешное выполнение задачи.
Я целиком полагаюсь на обоих своих операторов — Каноэ и Лабана. Оба они уже добрых полтора десятка лет в составе экипажа "Калипсо".
Каноэ сообщает Лабану: "Все в порядке".
Когда аппарат находился уже на глубине 250 метров, спустя час после погружения, связь Лабана и Каноэ внезапно прервалась. "Сонар" вышел из строя… Возможно, случилась авария и мотор не работает. Остается лишь ждать и полагаться на хладнокровие и выдержку Каноэ. Весь экипаж "Калипсо" в нервном напряжении… Через восемь минут, показавшихся вечностью, "блоха" всплывает. У Каноэ хватает присутствия духа, чтобы выполнить последнюю операцию, предусмотренную инструкцией, он отсоединяет надувной понтон, предназначенный для удержания аппарата на плаву при сильном волнении. Несмотря на аварию, Каноэ выполнил всю программу испытания.
Как мы и предполагали, у него перестал работать мотор — сели аккумуляторы.
Мы уже привыкли к таким происшествиям при испытаниях в море. Словно некая злая сила хочет нам непременно навредить. Если не мешает ветер, течения или сильная зыбь, обязательно обнаруживается какая-нибудь механическая неполадка. Однако ведь только таким путем и можно по-настоящему проверить новый аппарат.
Мотор, вышедший из строя, снимаем, и за ночь механики успевают устранить причину аварии. Тут уж забыты распри между пловцами и техниками. Каждый работает ради успеха общего дела.