Жизнь и становление господина мага. Книга II - Юность
Шрифт:
— Том… — начал волшебник прямо по дороге, — ситуация очень напряжённая и крайне подозрительная. Министерство утверждает немыслимое. Якобы Вольфганг всё это время являлся немецким диверсантом, замаскированным под школьника. Причём не оборотным зельем, а путём колдомедицины, с физической заменой внешности и облика.
— Это невозможно, профессор, — нервно хохотнул я, — он не мог быть каким-то взрослым магом-шпионом, ведь рос прямо на моих глазах! Мы вместе осваивали магию, чуть ли не с нуля. У него слабо получалось, на моём же уровне, и лишь потом пошёл какой-то успех. Это никак нельзя было бы подделать! Такие тонкости и такое притворство… — качаю головой. — Да вы же сами видели это в нашей памяти!
— Именно поэтому я и пришёл сюда, — вздохнул мужчина, проведя рукой по своей бороде, — Министерство хочет тщательно допросить тебя и… О, вот и пришли, — эльф открыл нам двери, указав на комнату, потом поклонился и исчез.
Мы прошли внутрь и Дамблдор наколдовал сразу десяток разных барьеров и чар от прослушки.
— Не доверяю я этим людям, — прокряхтел он, усаживаясь на трансфигурированное кресло, — ты уж прости меня за это.
— Я понимаю, — улыбнулся в ответ, — но это обманчивое ощущение. И Фалько и Саломе — прекрасные люди, но играют роль холодных и пафосных. Они делают это так давно, что подобное поневоле вошло в их привычку.
Профессор усмехнулся и поправил очки.
— Радует, что ты ещё не зачерствел, как я… Что же, не для этого мы здесь собрались. — Маг нахмурился, — Том, прости за такое, но не мог бы ты показать мне свою память о вашем последнем, с Вольфом разговоре? Это было бы намного проще и быстрее, чем если сейчас ты будешь всё рассказывать мне своими словами. А я, в свою очередь, поведаю тебе о случившемся происшествии.
— Это как на уроке, верно? — слегка наклоняю голову, — без проблем! Секунду…
Погружаюсь в собственное сознание и замечаю, что весь разговор уже лежит, чуть ли не на самом видном месте. Логично, недаром же я заранее подготовился к этому! Наверное, даже слишком сильно перестарался, до сих пор в голове странное ощущение, будто бы что-то забыл.
Провожу простенькую процедуру передачи сведений профессору, с помощью направленной легилименции. Получив память последнего разговора, Дамблдор надолго замолчал.
Учитывая его навыки окклюмента, действительно надолго.
— Геллерт… — минут через десять тихо проворчал он, — узнаю его почерк. Очернить, раздавить, испортить…
Вопросительно поглядел на заместителя директора, но он, поймав мой взгляд, лишь отмахнулся.
— Не думай об этом, — постарался улыбнуться мужчина, хоть получилось и кривовато, — мои собственные проблемы не должны тебя волновать.
— Профессор… — неуверенно произношу я, — но ведь я ваш ученик. И Вольф тоже. Конечно, это волнует меня. Нас… Скажите, что всё-таки произошло? Мы сможем спасти Вольфганга?
Бородатый волшебник вздохнул и сложил руки в замок.
— Видишь-ли, мальчик мой… — заместитель директора замолчал и покачал головой, наконец начав говорить, — как я и сказал тебе ранее, Министерство уверено, что Вольфганг — не тот, за кого себя выдаёт. Меня уже вызывали на допрос, где я честно поведал обо всём, что знаю, но, конечно же, этого было мало. Дело в том, что… — наставник замялся, а потом продолжил, — авроры, якобы, обнаружили в доме, где вы проживали, большое количество «химер» — магически изменённых чудовищ, сделанных из животных и людей. То, о чём тебе говорил Вольф в этом воспоминании. Это запрещённая магия. Очень тёмная и злая. У дома прошла натуральная битва и у авроров даже случились потери. Конечно же, маги отправили патруль на перехват твоего друга, тем более, что на тот момент он был в Косом Переулке. Вот только… Вольф или кто-то, выдающий себя за него, убил этот патруль и устроил настоящую бойню в кафе, сразившись с боевой группой, подоспевшей на помощь. Это — очень высокий уровень навыков, которые, ты уж прости, просто не могли взяться
Дамблдор напряжённо обхватил левой рукой запястье правой, будто бы сдерживая самого себя.
— Это похоже на заранее спланированную операцию, проведённую именно немцами. А учитывая, кто является отцом моего ученика, то у меня возникли большие сомнения на счёт того, что Вольфганг вообще был хоть как-то причастен к указанным событиям. К сожалению, пока лишь у меня одного. Но… расследование всё ещё продолжается.
Волшебник пожал плечами и негромко вздохнул. Он расслабил плечи и поправил очки, механически обводя взглядом помещение, где мы сидели. Было хорошо заметно, что мыслями учитель находится где-то далеко.
— Я знаю Вольфа и видел его сознание, — продолжил Дамблдор через десяток секунд. — Мальчик очень талантлив, но у любого таланта есть предел. Тем более… когда речь идёт про химер. Я ни разу не видел даже упоминаний об этом в его памяти. А ведь я склонен считать себя достаточно хорошим легилиментом, — он грустно улыбнулся.
— Какая-то интрига, чтобы выставить его виновником? — понимающе наклонился я вперёд, — оборотное зелье в Косом Переулке и поддельные химеры?
— Химеры как раз-таки настоящие… Впрочем, Вольфганг сказал о них же, когда связывался с тобой. Быть может, его похитили раньше, оттого мальчик заметил лишнее? — Дамблдор задумчиво посмотрел в окно, а потом на меня — решительно и строго, — Том, мне нужно осмотреть всю твою память, касающуюся Вольфганга. Думаю, ты понимаешь меня. Я собираюсь прилюдно защищать своего ученика, так как считаю, что это подстава. Но мне нужна железная уверенность.
— Разве вы до сих пор не уверены? — удивлённо смотрю на него.
— Считай это небольшой блажью и дополнительной гарантией, — он улыбнулся.
— Конечно, я покажу, — задумчиво нахмурился в ответ. — Но разве вы не смотрели всю память о нём ранее? Мы ведь столько времени занимались, в том числе и легилименцией…
— Я никогда не лазил столь глубоко, — провёл профессор рукой по своей бороде, — может быть и зря, но Менталистику нужно держать под очень плотным контролем, дабы не взрастить в себе желание проверять каждого встречного человека и чтобы не пытаться читать мысли всех друзей и знакомых. Это — плохой путь, который не приведёт к добру. Он взрастит паранойю и заставит подозревать всех и каждого. Магия Разума не зря даётся лишь начиная с определённого, достаточно старшего возраста и всегда при этом под контролем наставника, — учитель смотрел очень серьёзно, но вместе с тем в нём виделась глубоко укоренившаяся тоска. — Поверь мне, я видел такое. У каждого человека мысли неравномерны, очень зависимы от обстановки и эмоций. Даже близкий друг может в какой-то момент искренне пожелать тебе сдохнуть или корчиться в муках. Если легилимент будет постоянно видеть подобное… он очень быстро разочаруется во всех людях. Это толкнёт его ко злу. Настоящему, истинному.
Невольно вздрагиваю. Казалось, что профессор буквально взвешивает меня своим взглядом.
— Хорошо, — киваю ему, — я предоставлю вам всю память о наших совместных похождениях, но… э-э… — замялся, — мы… не всегда совершали прямо-таки хорошие поступки…
Дамблдор засмеялся. Громко и заразительно. Не выдержав, тоже присоединился к нему.
— Уф, — аж вытер наставник слёзы, брызнувшие из глаз, — Том! Не бывает такого, чтобы тебе не было за что-то стыдно! Это жизнь. И на ошибках надо учиться, — его глаза лукаво блеснули, — но я буду смотреть только ту память, где вы с Вольфгангом что-то делали вместе. Хорошо?