Жизнь и судьба Михаила Ходорковского
Шрифт:
Неужели наш долг перед страной в том, чтобы приносить ей себя в жертву?
Да и не ей, а тем правителям, которых она по неразумию и лености выбирает.
Часть V Тюремное противостояние
«Левый поворот»
1 августа 2005 года в газете «Ведомости» вышла новая статья Михаила Ходорковского «Левый поворот».
Идеологически она вполне в русле «Кризиса либерализма в России», но речь идет и о корнях путинского авторитаризма. Именно в выборах 1996-го Ходорковский и видит корень зла.
Примерно в этот период или чуть позже и началась наша переписка. И я с ним спорила.
Я помню первый съезд движения «Демократическая Россия». 1990 год. Мне посчастливилось перекинуться парой слов в кулуарах с Олегом Румянцевым. Я тогда думала: «Вот это да! Я беседую с автором новой российской конституции!»
Как бы не так!
Я не помню подробностей той конституции, помню, что была хорошая. По крайней мере, ничто не вызвало у меня резкого неприятия.
А в 1993-м… Я же ее с карандашиком прочитала. И все прекрасно поняла. И даже не могу оправдываться тем, что чего-то не знала. Понимала, что документ отвратительный. ультрапрезидентская конституция, в которой уже заложен будущий переход к авторитаризму. Но бывшая, советская, казалась еще хуже, а другой альтернативы не было. И я проголосовала «за»».
В статье Михаил Борисович вспоминает обращение «Выйти из тупика!», которое подписал в марте 1996-го вместе с еще двенадцатью крупнейшими предпринимателями, в частности Гусинским и Березовским. Я уже упоминала это письмо.
Авторы его призывали к политическому компромиссу с левыми.
«Идея письма была очень проста, и, самое главное, мы в нее верили, — пишет Михаил Ходорковский в статье «Левый поворот». — Президентом России должен оставаться Борис Ельцин — как гарант гражданских свобод и человеческих прав. Но премьер-министром, причем, несомненно, с расширенными полномочиями, должен стать глава КПРФ. Потому что экономическая и социальная политика не могут не «покраснеть» — иначе «послевыборная война», как говорилось в тексте обращения, неизбежна. Нужен левый поворот, чтобы примирить свободу и справедливость, немногих выигравших и многих, ощущающих себя проигравшими от всеобщей либерализации».
«Была избрана другая стратегия, — пишет он. — Многомиллионные вложения и машина безграничных манипуляций общественным мнением во имя победы Ельцина».
«Потом стало ясно, что и преемственность власти в 2000 г. нельзя обеспечить без серьезного отступления от демократии. И так возник Владимир Путин с уже начавшейся второй чеченской войной на плечах и политтехнологическим сценарием, призванным обеспечить «стабильность во власти — стабильность в стране»».
«Новое поколение кремлевских кукловодов просто решило, что для выживания режима необходим гигантский блеф». Надо сделать вид, что они отвечают на вопросы «застывшей в неизменности с 1995 года повестки дня» и о том, кому досталась приватизированная собственность и почему «люди, не блещущие ни умом, ни образованием, заколачивают миллионы, а академики и герои, мореплаватели и космонавты оказываются ниже черты бедности», «почему, когда мы жили в плохом Советском Союзе, нас уважал или, во всяком случае, боялся весь мир, теперь же, в дни свободы, презирают как недоумков и наглых нищих», «разве заслужили мы правителей вдесятеро более циничных и стократ более вороватых, чем партийные бонзы» и «Где мы? В какой точке мира? И есть ли тут хоть какой-то постоянный источник света?»
«Этот блеф и стал основным содержанием проекта «Путин-2000»», — пишет Ходорковский. Путинская «стабильность» иллюзорна, и «кризис назрел»:
«Социальные взрывы случаются не там, где экономический крах, а где пришла пора распределять плоды экономического подъема. Не там, где все более или менее равны в нищете, а где 1 % богатых и 9 % относительно
«Кремлевские политтехнологи опять — и еще тверже — знают, что этот государственный курс может сохраниться только антидемократическим путем. Что на честных выборах неизбежно победят левые. Потому и закручиваются гайки, и монополизируется телевизионный эфир, и избирательный закон меняется в направлении полного неучастия в выборах всех партий, кроме тех, которые на 102 % подконтрольны президентской администрации».
Ценности жителей России — левые. Они за бесплатное образование, достойные пенсии, возврат дореформенных сбережений и вместе с тем за возвращение к выборам губернаторов и восстановление института депутатов-одномандатников.
«Это и есть, собственно, программа следующей российской власти: государственный патернализм и демократия, свобода и справедливость — вместе, по одну сторону баррикад», — пишет Ходорковский.
«… ресурс постсоветского авторитарного проекта в России исчерпан. Во-первых, потому, что ему противостоит народ, который ареста счетов не боится — в силу их отсутствия, — а свой выбор уже готов делать не по рекомендациям официальных СМИ, а по зову собственного исторического нутра. Во-вторых, чтобы в таком проекте идти до конца, нужны Ленин со Сталиным, на худой конец — Троцкий: люди, бесконечно уверенные в собственной правоте, не мотивированные ничем, кроме своей идеологии и легитимированной ею власти, готовые за эту власть умирать и убивать. В Кремле сегодня таких людей нет и быть не может: интересы и жизненные устремления нынешних российских руководителей — к счастью и для них, и для остальной России — слишком меркантильны и буржуазны, чтобы можно было представить их в роли кровавых палачей и вешателей. Говорю об этом как человек, только что получивший от них девять лет тюрьмы».
«Новая российская власть должна будет решить вопросы левой повестки, удовлетворить набравшее неодолимую силу стремление народа к справедливости. В первую очередь — проблемы легитимации приватизации и восстановления патерналистских программ и подходов в ряде сфер. Заниматься этим придется даже в том случае, если следующим президентом будет либеральный Михаил Касьянов или прямой путинский преемник — скажем, Сергей Миронов. Иначе государство взорвется, энергия протеста прорвет слабую оболочку власти».
Все-таки Михаил Борисович непробиваемый оптимист. Ну какая на болоте энергия протеста?
Пиар-проект «Путин» прекрасно здравствует до сих пор, даже с легкой примесью пиар-проекта «Медведев». Вместо «восстановления патерналистских программ» оказалось достаточно «национальных проектов» вполне пропагандистского свойства. Ну и чуть-чуть крошек с барского стола.
И то, в основном, в Москве.
Мне это напоминает старый советский анекдот. Едет Брежнев в поезде. Неожиданно поезд останавливается и машинист докладывает, что впереди разобраны пути. «Окна занавесить, вагон раскачивать — создадим иллюзию движения», — командует Леонид Ильич.
Современные российские власти явно взяли метод на вооружение.
Да, они не кровопийцы, конечно. Кровопийство для них факультативно, только когда иначе украсть нельзя.
И нам остается восславить горные лыжи, благословенный Куршевель и прочие европейские курорты за то, что Путину далеко до Сталина и даже Брежнева, и окна занавешены неплотно.
Довыборы и Мосгорсуд
Примерно через неделю после публикации «Левого поворота» 9 августа 2005 года Михаила Ходорковского перевели из специзолятора 99/1 в специзолятор 77/1 той же тюрьмы «Матросская тишина» из камеры на 5 человек в камеру на 11 человек, без холодильника, телевизора и доступа к свежей прессе.