Жизнь из грязных кусочков… Я создал себе сам!
Шрифт:
1973г
… Я поздоровался с Анфиской и быстро прошмыгнул в свою комнату, разделся и бросился на кровать. Через несколько минут, раздался в дверь робкий стук, это Анфиса, закончив помогать матери на кухне, решила присоединиться ко мне. Я с недовольным видом разрешил ей войти и отвернулся к стене, разговаривать совсем не хотелось, но это же Анфиска, она довольно мнительный и внушаемый человек, моё неожиданное молчание она может принять на свой счёт.
– Анфиска, я устал и хочу отдохнуть перед поездкой, можно я останусь один?
– Хорошо, я позже зайду. Она, обидчиво надула красивые губки, молча повернулась и ушла. Ну вот, обидел хорошую девушку, но мне лишние
– Мам, то что мне рассказала тётя Шура, правда? – задал я вопрос без предисловий.
–Да, дорогой мой мальчик, все правда! Ты можешь как хочешь это понимать, но я не могла поступить иначе, когда-то, очень давно, одной моей хорошей знакомой я дала слово, что никогда тебя не брошу, разыщу и заберу тебя к себе, чего бы это мне не стоило. Прости меня, сынок, если можешь!
– Мам, успокойся и перестань просить прощения, ты поступила правильно, единственное, о чём я тебя хочу спросить, почему ты не вышла в молодости замуж? Ведь с отчимом нам бы жилось гораздо легче. Может быть и я стал бы другим. Мать внимательно на меня посмотрела и заплакала.
– Если тебе Глаша рассказала все без утайки, ты знаешь почему. Я не могла подвергать опасности постороннего человека, ведь грузины искали меня по всему СССР и в первую очередь они убили бы твоего отчима, так как он для них представлял опасность как свидетель, а потом принялись бы за меня. Зачем брать на себя такой грех. И потом, ты был в детстве неуправляем и встречал в штыки любого мужчину, который появлялся в нашей жизни. Тебе напомнить, что ты вытворял с ними?
– Не стоит, я уже был в естественном сознании, но выйти замуж тебе нужно было, когда мне было очень мало лет и я возможно принял бы этого человека в нашу семью.
–Тогда я не могла, так как сама ещё не определилась с выбором достойного мужчины, который стал бы тебе прекрасным отцом. Прости меня, если можешь!
– Ну ладно, хватит оправдываться, в конце концов мать это не та, которая родила, а та, которая воспитала. В нашей жизни ничего не изменится и ты, как была мне матерью, так и останешься до конца жизни. Так, хватит здесь Байкал разводить, всё, закончили этот неприятный разговор – пошли ужинать. Мы обнялись и прошли на кухню…
Глава шестая. Друзья
Откуда я пришёл, не знаю…не знаю куда уйду,
когда победно отблистаю, в моем сверкающем саду… Н. Гумилёв.
Далёкий 1970 год. Все значительные молодёжные события у нас в городе происходили на танцплощадке в субботу. Днём стояла несусветная жара, люди прятались, кто где мог. Вечером зной спадал и жизнь в городе оживала. Люди в будни спешили в летний кинотеатр, а в субботу и воскресенье были танцы на городской летней танцплощадке. Больше никаких развлечений в городе не было. В 1970 году, летом, перед залётом на малолетку, я познакомился сначала с Саньком Трощим, а потом, после малолетки познакомился с Володей Морозовым и Сашкой Власовым. С Саньком Трощим на танцах мы всегда разбивали девушек на танец вместе, танцевали мы прилично, вальс, медляк, шейк, да и статью нас Бог не обидел. Оба широкоплечие здоровые кабаны, прилично одетые для тех лет, широченные брюки-клёш, модные черные или белые водолазки
В отличие от нас троих, росших без отцов, Сашка Трощий рос в прекрасной интеллигентной семье, мама его была учительницей, а отец работал на местном Мотороремонтном заводе механиком. В семье было трое детей, два парня и дочь студентка Самаркандского Государственного Университета, жили они на ул. Узбекистанской. Жили в большом ладу и в достатке. Мама его тётя Лена была хрупкой симпатичной блондинкой, отличалась добрым и отзывчивым характером, но очень слабым здоровьем. Отец был степенным здоровенным красавцем медвежьей наружности, Сашка же пошёл в мать. Это был довольно приятный, общительный и весёлый парень. Высокий, стройный блондин с голубыми глазами, с прекрасно подвешенным языком. Отлично танцевал, не был букой, вступал в разговор и мог поддерживать любые темы. Девчата на него вешались гроздьями. Почти все свободное время мы проводили у него дома в саду. Нас так и называли четыре мушкетёра, мы никогда не ходили порознь, вместе проводили все вечера и всякие мероприятия.
Сашка, за его почти белый цвет волос, получил прозвище «Сявый», прожил непростую жизнь. Казалось, у него было все, отличные родители, сестра, брат, собственный дом в центре города, недурён собой, эдакий голубоглазый баловень судьбы. Не дурак, мозги работали в правильном направлении, но в жизни ему не везло. После армии у него жизнь закрутилась не в ту сторону, многочисленные девочки, мотоциклы, вино, драчки. Летом 1976 года, после службы в Армии, Сашка Власов по пьяни, проболтался Сявому, что я перед уходом в армию, законсервировал новенькую «Яву». Об этом знали только Санек Власов и моя мать. Я к тому времени устроился уже на новый срок. Какими-то, только ему известными словами, Сявый убедил мою мать, мол, что я написал ему письмо, где разрешил покататься на мотоцикле. Но такого не было и никакого письма ему я не писал и узнал об этом только через три года. И начал он безобразно рассекать по городу на новенькой «Яве».
Однажды, летом 1976 года, он с Виктором М, который только что пришёл из армии, покатили с сумасшедшей скоростью на танцы в Жилпосёлок и не вписавшись в поворот на перекрёстке, возле магазина Голубой Дунай, влетели в тракторную тележку. Витя, которого я хорошо знал, погиб на месте, Сашка чудом остался жив и пролежал в сплошном гипсе больше года, его собирали по кусочкам, но выжил и стал инвалидом. Через два года он женился первым из нас, в жёны взял, одну из городских красавиц, Оленьку К. Родили двоих детей. И случилось большое несчастье, когда Оленька шла с детьми из детского сада, пьяный водитель сбил её и маленького сына. Дочь она успела оттолкнуть на обочину. Сын погиб на месте, Ольга долго лечилась, перенесла несколько операций, но до конца так и не оправилась.
Через некоторое время они родили ещё одного ребёнка, но перенесённый стресс не прошёл бесследно, Сашка начал пить! И пить очень крепко. До конца дней он, видимо стыдясь, меня сознательно избегал, дружба перетекла в вялотекущий момент, но я его никогда не осуждал за мотоцикл. Он переехал в Россию, в Тульскую область, в Венёв и там стал пить ещё больше. Сначала умерла от рака мозга его верная подруга Оленька. Он вообще сдался, и стал пить по-чёрному. А когда он, первым из нас, умер в 2011 году, мы приехали на его похороны, отмотав более тысячи километров на Володином «Рено», стояли с Володей у его гроба, я с надрывом орал на него мёртвого: что идиот ты Санек, чёрт с ним с этим мотоциклом, ты мне был дороже. Для него жизнь закончилась! Жаль, очень жаль! Добрый, правильный и надёжный был человек.