Жизнь, как морской прилив
Шрифт:
— Есть ли какая-нибудь дорога, не проходящая через деревню?
Прежде чем посмотреть на девушку, он покачал головой:
— Нет, нет, Эмили... не для телеги, а только... через проезд в изгороди... и по полевым дорогам... окольный путь.
Да, подумала Эмили, если бы не список, который он дал, перечисляющий все, что ему было необходимо: муку, кукурузу и корм для лошади, - она оставила бы телегу и лошадь у кузнеца в Феллберне, а они бы прошли пешком весь обратный путь по полевым дорогам... Но что будет, когда они придут домой? Он наверняка напустится на них и назовет их идиотами
Может, она и была идиоткой, потому что были только косые взгляды; во всяком случае, до тех пор, пока Кон не поднял руку. Однако она решила сейчас, что первое, что она сделает, когда они вернутся в деревню, - она заставит Кона пустить лошадь в галоп, а если дела примут плохой оборот, она использует кнут, чтобы отбиться от недоброжелателей.
В одном Эмили была уверена. Она не собиралась сегодня попусту терять время в Феллберне; она доставит груз по назначению, заберет все необходимое у мельника. Что же касается ее собственных покупок, которые девушка хотела сделать для Люси, то это подождет; Эмили не хотела рисковать, проезжая через деревню в сумерках.
Только-только пробило два часа, когда телега покинула Феллберн. Они проехали по мосту через реку и следовали по кратчайшему пути мимо Брамтон-Хилл и парка - похоже, что Кон знал дорогу.
Они не разговаривали, в молчании ощущались нервозность и тревога. Но атмосфера немного разрядилась, когда, отъехав около двух миль от города, они догнали молодого парня, который нес на плечах большой тюк. Тюк был настолько тяжел, что клонил голову парня к земле. Парень посмотрел вбок на телегу и воскликнул:
— Ой, привет, Кон.
Кон, остановив лошадь, крикнул в ответ:
— Привет... Джемси... Вижу... ты с багажом.
— Да, Кон. У вас не найдется местечка?
Ему ответила Эмили и почти весело сказала:
— Будет тесновато, но местечко найдется.
Девушка не знала, кто бы это мог быть, но парень был настроен доброжелательно, и они, возможно, смогут спокойно проехать через деревню, если с ними будет такой человек.
— Вам придется держать тюк на коленях, поскольку, как вы видите, телега вся забита, — добавила Эмили, кивнув головой на вещи, лежавшие сзади. — Давайте его сюда. — Она наклонилась и потянула тюк к себе, потом подвинулась на сиденье поближе к Кону, пока молодой человек взбирался наверх и протискивался в угол сиденья. Забрав тюк у Эмили, Джемси сказал:
— Да у вас загружена вся повозка.
— Да уж. — Она кивнула ему.
Кон сказал:
— Давненько... давненько тебя не видел, Джемси.
— Был в плавании в море, Кон.
— О! Был в море.
— Да, был в море. Но больше меня туда не заманишь. Только земля, даже если я буду голодать на ней. Ты не видел моего отца или кого-нибудь из моей семьи, Кон?
— Нет, нет... Джемси. Давно не был... в той стороне... очень давно.
Теперь молодой человек повернулся к Эмили и внимательно посмотрел на нее.
— Вы из того дома?
— Да.
— А Крисси все еще там?
— Нет. Нет. Я работаю вместо нее.
— А мне очень хотелось бы снова повидаться с Крисси. — Он засмеялся, откинув голову.
Эмили улыбнулась молодому
— Мой отец ушел в море, — сказала она. — Долго вы были в отъезде?
— Да всего один год.
— А мой отец всегда уезжает сразу на два года.
— Ну, тогда мне повезло. — Джемси наклонился к ней и прошептал, широко улыбаясь: — Я оставил корабль. Боже мой! Что за еда! Даже крысы воротят от нее нос. Мой проклятый желудок бунтовал, как мог. Он просто доводил меня и успокаивался, только когда я ложился спать.
Девушка хохотала взахлеб. Он говорил так же, как тетя Мэри, когда та рассказывала про грязную одежду, продававшуюся в магазинах поношенной одежды.
Они были почти в полумиле от деревни, когда Эмили заметила справа от себя мальчишку, бегущего через низкие холмы. Сначала девушка думала, что он приближается к повозке; потом, увидев, как он побежал вперед и скрылся из виду, она перестала о нем думать. Только когда телега выехала из-за поворота и показалась улица беспорядочно раскинувшейся деревни, она заметила мальчишку снова - он размахивал над головой руками.
Присутствие молодого моряка немного успокоило страхи Кона; казалось, он забыл о том, что произошло, когда они проезжали через деревню по дороге в город. Он даже смеялся над шутками парня и пытался сам что-то рассказать, открывая рот и двигая губами. Но неожиданно улыбка сошла с его лица; Кон плотно сжал губы, резко остановил лошадь и тихо произнес:
— Эмили!..
Эмили не ответила. Она смотрела вперед, где в конце улицы и посередине дороги стоял кузнец, затем девушка увидела, как к нему присоединилась жена. Эмили перевела глаза с одного края дороги на другой. Она заметила троих мужчин, вышедших из гостиницы. Одного девушка узнала - это был погонщик скота Джо Брикберн, которого она видела утром. С ним были Джон Ролстон и еще какой-то незнакомец. Они направлялись к кузнецу и его жене.
Потом на другой стороне улицы тоже открылась дверь, и еще мужчина и женщина вышли на улицу.
— Эмили!
— Все нормально, Кон. Все нормально.
— В чем дело?
Эмили повернулась к Джемси:
— Эти... эти... там, в деревне, они собираются напасть на него.
— На Кона? — В голосе парня звучало недоверие. — Ради всего святого, почему? Почему они должны нападать на Кона?
— Они... они думают, что он...
— Что ты сделал?
Эмили, не отрывая взгляда от компании, которая медленно приближалась к ним, сказала:
— Он не делал ребенка дочери кузнеца. Вот что он пытается сказать.
— Он?! Кон сделал ребенка Белле Гудир?! Вы что, рехнулись?
— Я не рехнулась. Это они так считают.
— Бог мой! Посмотрите на них. Они наступают на нас! — Оттенок тревоги в голосе парня вызвал у Эмили панику, и она крикнула Кону:
— Слезай! Слезай! Беги, беги через поля домой.
Не ожидая повторного указания, Кон бросил вожжи, соскочил с телеги и побежал назад по дороге.
На улице раздался звук, напоминающий лай своры собак, спущенных на лису. Подобно собакам, кузнец и все остальные рванули мимо телеги. Эмили, стоя в отчаянии, кричала преследователям: