Жизнь картлийских царей

Хроникой «Жизнь картлийских царей», приписываемой грузинскому историку XI в. Леонти Мровели, начинаются все известные до сих пор списки свода средневековых грузинских хроник «Картлис цховреба» [1] , составление которого было начато в XII в. и возобновлено, очевидно, не ранее XIV в., после перерыва в культурной жизни, вызванного монгольским нашествием в Закавказье.

Сюжетная линия «Жизни картлийских царей» в общих чертах сводится к следующему.

Кавказские народы — армяне, картлийцы, раны, моваканы, эры, мегрелы, леки и «кавкасианы» — были детьми одного отца, которого звали Таргамос и который через отца своего Таршиса и деда Иафета восходил к библейскому Ною. Из многочисленного потомства Таргамоса особенно выделились восемь его сыновей (братьев), имена которых выведены из названий наиболее важных этнополитических регионов и племен древнего Кавказа: Гаос, Картлос, Бардос, Мовакан, Эрос, Лек, Кавкас, Эгрос. Такова основа генеалогического древа народов Кавказа, сконструированного автором хроники по образцу известных до него аналогичных схем. В дальнейшем из этого общего «ствола» Мровели выводит ветви побочных генеалогий.

Главным в ряду перечисленных народов и эпонимов Мровели считает армян с их этнархом Гаосом.

Первый совместный подвиг, совершенный братьями, — это победоносная война под предводительством Гаоса против общего угнетателя Неброта.

Особое внимание, естественно, уделено этнарху картлийцев Картлосу и его «потомству». Непосредственно с его именем связаны «родоначальники» пяти древних областей Восточной Грузии — Мцхеты, Гардабани, Кахети, Кухети и Гачиани; в свою очередь, главный из них, «основатель» древнего центра Восточной Грузии Мцхеты — Мцхетос, дал родоначальников трех грузинских политических образований — Уплисцихе, Одзрхе и Джавахети.

Затем следует описание «нашествия хазар». Ядром этого сказания послужили существовавшие в грузинской исторической традиции сведения о походах скифов через Кавказ в Переднюю Азию в VII в. до н. э. [2] и связанное с этим становление этнической карты Северного Кавказа, главным моментом которого автор хроники считает появление здесь овсов и выступление на политическую арену предков современных нахско-дагестанских народов — дурдзуков, леков и т. д.

Вслед за этим начинается рассказ о легендарном нашествии Александра Македонского в Закавказье, в частности в Картли. Местные племена привели Александра в изумление своим образом жизни, и он истребил их, пощадив лишь потомков Картлоса — картлосианов, поставив им в правители (патрикием) некоего «идолопоклонника» Азона. После описания деятельности Азона, которая была направлена на укрепление власти Александра Македонского в Картли, автор переходит к «жизнеописанию первого царя Картли Фарнаваза [родом] Картлосиана», его борьбе против Азона, за восстановление независимости картлийцев. В этой борьбе, завершившейся победой Фарнаваза, возникает союз между Картли и Эгриси (Западная Грузия), т. е. Фарнаваз в данном случае представлен как первый правитель объединенной Грузии.

Завершив рассказ о Фарнавазе, автор приступает к описанию деятельности картлийских царей, преимущественно военной, строительной и административной.

Между преемниками Фарнаваза возникла упорная борьба за власть. Во внутренней смуте Картли этого периода активное участие принимают соседние страны, в частности Персия и Армения, и поэтому в хронике важное место уделено армяно-картлийско-персидским взаимоотношениям. В связи с изложением событий этого периода автор говорит о том большом значении, какое имели для успеха картлийцев их разносторонние связи с населением Северного Кавказа.

Хронист сравнительно обстоятельно останавливается на событиях периода правления в Картли Фарсмана Доблестного (груз. Квели) (середина II в. н. э.) и Амазаспа (середина III в. н. э.), при которых дохристианская Картли достигла наибольшего расцвета.

Важное значение имеют сведения о строительной деятельности картлийцев, которая в хронике, естественно, целиком приписана царям; говорится о широком строительстве городов и храмов на территории Картлн, что свидетельствует об экономическом уровне картлийского общества первых веков н. э. Не случайно авторы того времени называют иберов «хозяевами» чуть ли не всего Закавказья [3] . Из этого становятся понятными те успехи, каких они достигали в привлечении наемников, на содержание которых требовались большие средства.

Завершается хроника сообщением о прибытии в Картли проповедницы христианства Нины (первая четверть III в.).

Таково в главных чертах содержание «Жизни картлийских царей» — хроники, посвященной истории становления Картлийского царства, его борьбе за независимость, этническим связям местного населения, описанию строительства городов, административных учреждений, культовых центров и т.п.

Период

написания хроники — XI в. — в истории Грузии отмечен высоким уровнем социально-экономического и культурного развития. Феодальные отношения, пустившие корни в ее центральных областях, постепенно стали проникать и в отдаленные горные периферии [4] . К этому времени в основных чертах уже определились этнический состав грузинской феодальной народности и территория ее расселения, вступает в новую фазу развития этническое самосознание многоплеменного грузинского населения. Сложный процесс этой эволюции и получил своеобразное объяснение в приписываемом Леонти Мровели труде.

В условиях зарождения и развития феодальной формации в Восточной Грузии усилился процесс этнической интеграции отдельных групп некартвельских племен вокруг картлийцев. Принятие христианства в IV в. и впоследствии успешное его распространение в Картли не только способствовали этому процессу, но и свидетельствовали об его интенсивности. Источники дают определенное представление об интеграции в картлийский этнос различных некартвельских элементов, восточных и северных порубежников Картли, и их стягивании к ней.

В VI—VIII вв. Картли (наряду с соседней Арменией и Албанией) оказалась в центре борьбы между Сасанидским Ираном, Восточно-Римской империей (Византией) и Арабским халифатом. В процессе борьбы с восточными Завоевателями в Картли усилилась имевшая место и ранее [5] провизантийская ориентация, в русле которой население Грузии выработало те основные черты культурного и политического самосознания, которые характеризовали его как самостоятельный этнос в течение всего средневекового периода вплоть до укрепления политических связей с Россией в XVII—XVIII вв. [6]

О политическом состоянии Грузии и путях этнической консолидации ее населения ярко свидетельствует сочинение писателя Х в. Георгия Мерчуле, посвященное событиям VIII—IX вв. «Картлией, — поясняет он, — считается обширная страна, именно [вся та], где на грузинском языке служат обедню я совершают всякую молитву» [7] . Таким образом, уже в Х в. было признано языковое и культурное единство Картли, название которой впоследствии оформилось как собирательное для всей территории политически и культурно объединенных на уровне феодальной формации картвельских племен — Сакартвело, «термин национально-культурный, буквально не переводимый на русский язык, но по смыслу означающий национально-культурную Грузию» [8] .