Жизнь Клима Самгина (Часть 4)
Шрифт:
Он сунул трубку в карман, встал, потянулся, что-то затрещало на нем, озабоченно пощупал под мышками у себя, сдвинул к переносью черные кустики бровей и сердито заговорил:
– Напутал Ленин, испортил игру, скомпрометировал социал-демократию в России. Это - не политика, а - эпатаж, вот что! Надо брать пример с немцев, у них рост социализма идет нормально, путем отбора лучших из рабочего класса и включения их в правящий класс, - говорил Попов и, шагнув, задел ногой ножку кресла, потом толкнул его коленом и, наконец, взяв за спинку, отставил в сторону.
– Плохо мы знаем нашу страну, отсюда
Самгин не стерпел и спросил, куда поехала Марина.
– Не знаю, - сказал Попов.
– Кто-то звонил ей, похоже - консул.
– Вы ее давно знаете?
– От времен студенческих. А - что? Самгину показалось, что рачьи глаза Попова изменили цвет, он покачнулся вперед и спросил:
– Жениться на ней собираетесь?
– Разве нет других мотивов, - начал Самгин, но Попов перебил его, продолжая со свистом:
– В девицах знавал, в одном кружке мудростям обучались, теперь вот снова встретились, года полтора назад. Интересная дама. Наверное - была бы еще интересней, но ее сбил с толку один... фантазер. Первая любовь и прочее...
Он замолчал, снова вынул трубку из кармана. Его тон вызвал у Самгина чувство обиды за Марину и обострил его неприязнь к инженеру, но он все-таки начал придумывать еще какой-то вопрос о Марине.
– В общем она - выдуманная фигура, - вдруг сказал Попов, поглаживая, лаская трубку длинными пальцами.
– Как большинство интеллигентов. Не умеем думать по исторически данной прямой и всё налево скользим. А если направо повернем, так уж до сочинения книг о религиозном значении социализма и даже вплоть до соединения с церковью... Я считаю, что прав Плеханов: социал-демократы могут-до определенного пункта - ехать в одном вагоне с либералами. Ленин прокламирует пугачевщину.
Набивая трубку табаком, он усмехнулся, так что пятнистое лицо его неестественно увеличилось, а глаза спрятались под бровями.
– О том, как люди выдумывают себя, я расскажу вам любопытнейший факт. Компания студентов вспоминала, при каких условиях каждый из них познал женщину. Один - хвастается, другой - сожалеет, третий - врет, а четвертый заявил: "Я - с родной сестрой". И сплел историйку, которая удивила всех нелепостью своей. Парнишка из богатой купеческой семьи, очень скромный, неглупый, отличный музыкант, сестру его я тоже знал, - милейшая девица, строгого нрава, училась на курсах Герье, серьезно работала по истории ренессанса во Франции. Я говорю ему: "Ты соврал!" - "Соврал", - признался он. "Зачем?" - "Стыдно стало пред товарищами, я, видишь ли, еще девственник!" Каков?
– Забавно, - откликнулся Самгин. Попов встал и свирепо засипел:
– Вы - что же - смысла анекдота этого не чувствуете? Забавно!..
– Прошу извинить меня, - сказал Самгин, - но я думал о другом. Мне хочется спросить вас о Зотовой...
Попов стоял спиной к двери, в маленькой прихожей было темно, и Самгин увидал голову Марины за плечом Попова
– Что же у вас дверь открыта?
– Ото, как ты быстро, - удивился Попов. Она молча прошла в спальню, позвенела там ключами, щелкнул замок, позвала:
– Григорий! Помоги-ко...
Он ушел, слышно было, как щелкают ремни, скрипит кожа чемодана, и слышен был быстрый говор, пониженный почти до шопота. Потом Марина решительно произнесла:
– Так и скажи.
Вышла она впереди Попова, не сняв шляпку и говоря:
– Ну-с, а с вами никуда не поеду, а сейчас же отправляюсь на вокзал и-в Лондон! Проживу там не более недели, вернусь сюда и-кутнем!
Попов грубовато заявил, что он провожать не любит, к тому же хочет есть и - просит извинить его. Сунув руку Самгину, но не взглянув на него, он ушел. Самгин встал, спрашивая:
– Можно проводить тебя?
– Нет, не надо.
– Тогда-до свиданья!
Не приняв его руку и усмехаясь, она нехорошим тоном заговорила:
– А ты тут выспрашивал Попова - кто я такая, да?
– Я спросил его только, давно ли вы знакомы... Марина стерла платком усмешку с губ и вздохнула.
– Это был, конечно, вопрос, за которым последовали бы другие. Почему бы не поставить их предо мной? На всякий случай я предупреждаю тебя: Григорий Попов еще не подлец только потому, что он ленив и глуп...
– Послушай, - прервал ее Самгин и заговорил тихо, поспешно и очень заботливо выбирая слова:-Ты женщина исключительно интересная, необыкновенная, - ты знаешь это. Я еще не встречал человека, который возбуждал бы у меня такое напряженное желание понять его... Не сердись, но...
– Нимало не сержусь, очень понимаю, - заговорила она спокойно и как бы вслушиваясь в свои слова.
– В самом деле: здоровая баба живет без любовника - неестественно. Не брезгует наживать деньги и говорит о примате духа. О революции рассуждает не без скепсиса, однако - добродушно, - это уж совсем чертовщина!
Она подала ему руку.
– Мне пора на вокзал. В следующую встречу здесь, на свободе, мы поговорим... Если захочется. До свиданья, иди!
Самгин задержал ее руку в своей, желая сказать что-то, но не нашел готовых слов, а она, усмехаясь, спросила:
– Уж не кажется ли тебе, что ты влюбился в меня? И, стряхнув его руку со своей, поспешно проговорила:
– Все очень просто, друг мой: мы-интересны друг другу и поэтому нужны. В нашем возрасте интерес к человеку следует ценить. Ой, да - уходи же!
Явился слуга со счетом, Самгин поцеловал руку женщины, ушел, затем, стоя посредине своей комнаты, закурил, решив идти на бульвары. Но, не сходя с места, глядя в мутносерую пустоту за окном, над крышами, выкурил всю папиросу, подумал, что, наверное, будет дождь, позвонил, спросил бутылку вина и взял новую книгу Мережковского "Грядущий хам".
Утром, выпив кофе, он стоял у окна, точно на краю глубокой ямы, созерцая быстрое движение теней облаков и мутных пятен солнца по стенам домов, по мостовой площади. Там, внизу, как бы подчиняясь игре света и тени, суетливо бегали коротенькие люди, сверху они казались почти кубическими, приплюснутыми к земле, плотно покрытой грязным камнем.