Жизнь Короля

Черняковская Мария

Обычно, они безропотно подчинялись, ведь кумир исполнил их желание.

«Будет что рассказать подружкам, если, конечно, поверят».

– Алекс, ты меня пугаешь, – говорил ему не раз отец – ты совсем не уважаешь этих девочек.

– Папа, как я могу уважать их, если они настолько теряют гордость, что готовы пройти строй моих ребят, только, чтобы попасть в мою постель.

– Но, сынок, ты сам вызываешь у них желание, своим поведением на сцене, эти твои движения…

– Папа, и ты туда же. Мало мне было гонений… Благодаря этому, я стал тем, кем стал и, между прочим, тебя не смущают деньги, которые я заработал таким образом. И сколько

можно говорить, я не пытаюсь вызвать грязные мысли, просто так я чувствую ритм.

– Да, но…

– Хватит, отец! – оборвал его Алекс, в его голосе появились повелительные нотки – Я буду делать так, как посчитаю нужным. В конце концов, все женщины одинаковы, они все хотят денег, славы, карьеры, и я им нужен именно для этого, чувства уже никого не интересуют. Кстати, твоя обожаемая невестка ничем не лучше. Как же я ошибся в ней…

Алекс в отчаянии обхватил голову руками, прядь волос упала ему на глаза, он раздражённо убрал её.

– Сынок, я хотел поговорить с тобой ещё об одном… – Уильям замялся.

– Ну? – в нетерпении поторопил его Алекс.

– Эти таблетки, куча врачей, окружающих тебя, они ведь шарлатаны. Я беспокоюсь за тебя. Неужели нет другого выхода?

– У меня нет времени ходить по больницам, одно турне закончилось, потом запись альбома, гастроли по всем штатам. Да и ничего опасного я не принимаю, просто если какой-то препарат мне не подходит, я просто заменяю его на другой, вот и всё.

– Ну, хорошо. – облегчённо вздохнул отец.

Тягостный долг выполнен.

Последние десять лет Уильям стал бояться сына. Не было больше того покладистого паренька, который беспрекословно слушался их с Грэйс, в нём появилась властность, какая – то непонятная ожесточённость. Только в присутствии дочери, он разительно менялся, нежность, любовь проявлялась в каждой улыбке, в каждом слове, и та отвечала ему тем же. Уильям ещё не видел, чтобы отец и дочь так понимали друг друга. К сожалению, с возвращением Алекса на сцену, он стал так редко появляться дома. Иногда Уильяму казалось, что сын вовсе не рвётся в Роузленд. Памела тоже стала часто отлучаться, особенно, по вечерам. Но Алекс не знал об этом, а Уильям старался не вмешиваться в их дела. К тому же сын не любил нравоучительных бесед, быстро выходил из себя и пресекал их.

«Может друзья сами скажут ему об этом.» – успокаивал он сам себя.

… Алекс снова был на сцене, наслаждался каждой минутой, у него появился новый приём: теперь он дарил шёлковые шарфики особо рьяным поклонницам, за время песни он внимательно наблюдал за фанатами, подходил к краю сцены, падал на колени, целовал девушек, признаваясь им в любви, они визжали, едва не теряя сознание, а Король шёл дальше, выискивая новую жертву.

«Я даю им то, что они хотят, не так ли?»

Он успевал охватить весь зал, к балкону обращался лично, давая им понять, что благодарен за их присутствие на его концерте. Этим людям он был более признателен, чем зрителям в ложах.

На этом шоу за ним повсюду следовали камеры: снимался фильм о его ангажементе в Лас-Вегасе. Алекс даже в студии на прогоне песен не мог расслабиться, режиссёр решил показать поклонникам, как певец работает за кулисами. Сначала его это всё напрягало, но потом он решил не обращать внимания на крутящихся в студии людей и включился в процесс. Алекс с увлечением отбирал песни для следующего концерта, занимался их аранжировкой – в общем, всё как всегда. Он не подпускал к процессу записи песни никого, пока не чувствовал, что она звучит

как надо. Среди огромного количества дублей, он выбирал, на его взгляд, самый лучший и никогда не ошибался.

…Король посреди песни мог спуститься в зал, проходил сквозь толпу зрителей и выходил с другого конца сцены, за ним всегда нужно было внимательно следить. Такие походы заставляли нервничать и его службу охраны, тем более, что стали поступать угрозы в адрес Алекса. Поначалу певец не знал о них, но потом было решено сказать ему об этом.

– Убить меня? Но, Боже, почему?

– Не знаю, якобы за оскорбление, которое ты ему нанёс год назад. Мало ли психов… Давай отменим концерт.

– О, нет, Джо! – этого они от меня не дождутся. Пусть Дик займётся самым необходимым.

– Да, Босс, мы уже обратились в ФБР, тебя будут охранять, как президента.

– Как президента? – взвился Алекс – А ты помнишь, что случилось с Кеннеди, и с одним, и со вторым? – Алекс выдохнул – Ок, ребята, я надеюсь на вас.

Алекс остался в гримёрной один. Он взглянул на дрожащие руки, на лбу выступила испарина. Это известие по-настоящему напугало его. Певец знал, что умрёт молодым, он был уверен в этом, но получить смерть от пули неизвестного маньяка, нет уж, увольте! Меры безопасности были усилены, зал был буквально нашпигован агентами ФБР и полицией.

– Алекс, сынок! – в гримёрную вбежал взволнованный Уильям.

– Что ещё случилось? – сын посмотрел на отца в зеркало.

– Поступил анонимный звонок. Требуют 50000 за информацию о готовящемся на тебя покушении.

– Ну, и?

– Платить?

– Нет! – отрезал Алекс – Только начни, сразу же сбегутся все шантажисты мира. Даже не думайте об этом.

Алекс подошёл к Уильяму.

– Успокойся, папа, всё будет хорошо. Мне пора.

Он похлопал его по плечу и вышел.

Выступал Алекс как всегда блистательно, хотя его взгляд блуждал по залу, в надежде отыскать того маньяка, который посмел угрожать его жизни.

– Алекс! – вдруг послышалось из зала.

Паника охватила его. Он упал на одно колено, ожидая команды секьюрити.

– …спой… – была названа песня.

В тот вечер первый раз было нарушено твёрдое правило: никогда не петь на заказ, от облегчения Алекс готов был исполнить всё, что его ни попросят. Публика, как всегда, провожала его стоя.

– Угрозы оказались блефом, – сказал ему Джо – вряд ли это повторится в будущем.

– Я надеюсь, приятель.

– Ты сегодня превзошёл сам себя. Такого шоу я ещё не видел!

Это было сказано с такой искренностью, что Алекс поверил.

Паника, захлестнувшая певца до и во время концерта превратилась в манию преследования. Понимая, что это только начало, он, стараясь обезопасить себя и своих близких, оборудовал Роузленд новейшей системой видеонаблюдения, а также вооружил всю свою охрану, благо разрешение на ношение оружия было давно получено. Тогда в его окружении появился частный детектив Джон О-Грейди. На одной из частных церемоний в городе, где проходили гастроли, мэр назначил его заместителем шерифа и вручил все причитающиеся этой должности атрибуты. Его коллекция значков стражей порядка росла день ото дня. Но ограничиться собирательством он не хотел. Алекс действительно чем-то пытался помочь полицейским в борьбе с наркоманией. К тому же его серьёзно беспокоила коммунистическая угроза, он был патриотом своей страны и, хотя никогда не высказывался открыто о своих политических взглядах, мечтал в чём-то послужить своей Родине.