Жизнь Ленина. Том 2

Фишер Луис

Бесполезно пытаться себе представить, что сказал бы о российской революции Маркс. Он мог бы сказать, что революция пожирает своих отцов. Точно так же бесполезно, но куда интереснее, размышлять о том, какая судьба постигла бы наследие Маркса, кабы не Ленин и советская революция. В начале XX века европейские социалисты ревизовали учение Маркса до неузнаваемости. Маркс к тому времени был уже берн-штейнизован насмерть. Социалисты постепенно приспосабливались к капитализму, а капитализм — к требованиям современности. Угасание классовой борьбы возмещалось борьбою между народами. Позже капиталистическая система, выполнив, наконец, пророчество «Коммунистического Манифеста», двинулась по направлению к интернационализму и грозила узурпировать его, вырвав из рук коммунистов и тех социалистов, которые почили

на националистических лаврах. Если бы это западное течение принесло и Россию в современный, лишенный феодальных пережитков капитализм, если бы Россия избежала ленинского партийного режима и развилась в конституционную монархию или либеральную республику, то Маркса, наверно, вспоминали бы, как лжепророка гибели мирового капитализма, а не как духовного дедушку страны, в которой имя его превратилось в бессмысленный эпитет. Или, быть может, Марксу пришлось бы обождать, пока партия, официально называющая себя марксистской, не пришла к власти в какой-нибудь большой отсталой стране, например, в Китае. Но и тут приходится задавать себе вопрос, не повлияло ли бы и на Китай иное политическое развитие России и неизбежно ли было появление знамени марксизма над колоннами китайских революционеров? Индия обрела независимость и двинулась по пути индустриальной революции без Маркса. В других странах Азии, Африки и Латинской Америки Маркс пользовался бы не большим признанием, чем Гегель, Бакунин, Прудон, Милль, Джефферсон, Зомбарт, Мадзи-ни, Генри Джордж, Макс Бебер или Кейнс. У латиноамериканцев был свой Боливар. Местные идеи вдохновили революцию в Мексике, и она была произведена местными силами. Быть может, Ленин освободил Маркса от той завесы, которая скрывает многих оригинальных и плодотворных общественных мыслителей прошлого?

Ленин спас Маркса, а потом поставил его вверх ногами, продемонстрировав, что коммунисты могут побеленное крестьянство, где рабочий класс слаб, промышленность отстала, церковь — продажное орудие правительства, демократия анемична, государственность надломлена,— одним словом, где захват государственной власти агрессивной и целеустремленной политической фалангой мог оказаться легкой и решительной операцией с весьма болезненными последствиями в виде массовых репрессий.

В одной из своих самых ранних статей, а именно в некрологе, посвященном Фридриху Энгельсу, Ленин писал об интересе Маркса и Энгельса к России, об их знании русского языка и связях с русскими революционерами (одно время они поддерживали народников). «Оба,— писал Ленин,— сделались социалистами из демократов, и демократическое чувство ненависти к политическому произволу было в них чрезвычайно сильно».

Слово «демократический» в устах Ленина двусмысленно: оно означает и диктаторский произвол, который заменит произвол царской власти, и буржуазно-демократическую революцию, которую произведет враг буржуазии — пролетариат. Последнее только кажется парадоксом. Буржуазия отсталой страны, рассуждал Ленин, слишком: пропитана пережитками феодализма, чтобы спасти себя революционным путем. Поэтому передовой пролетариат в своих собственных и в национальных интересах произведет буржуазно-демократическую революцию вместо буржуазии, а потом, расстроив ряды своих врагов и добыв себе политические права, выроет могилу буржуазии и пойдет дальше, к социалистической диктатуре.

В марте 1913 года Ленин напечатал статью, подписанную инициалами В. И. и озаглавленную «Три источника и три составных части марксизма»²⁵⁵. В этой статье он снова заявил, что «беспристрастной социальной науки не может быть в обществе, построенном на классовой борьбе. Так или иначе, но вся казенная и либеральная наука защищает наемное рабство, а марксизм объявил беспощадную войну этому рабству. Ожидать беспристрастной науки в обществе наемного рабства — ...глупенькая наивность».

Это утверждение не совсем несправедливо. Но следует ли из него, что Маркс, писавший в условиях «наемного рабства», не мог заниматься «беспристрастной социальной наукой»? Или, если Маркс был исключением, то не было ли и других исключений, кроме этого? Тут можно в скобках отметить, что в Советском Союзе заработные платы очень

низки.

«Учение Маркса,— продолжал Ленин,— ...полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание...»

Таким образом, в марксизме следует искать ответов на все философские вопросы, и, в самом деле, Ленин утверждает, что «философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу — в особенности».

Три источника марксизма, упоминаемые в заглавии статьи, суть «немецкая философия, английская политическая экономия и французский социализм». Марксизм — их «законный преемник».

Три составных части марксизма — материализм, экономическая теория и учение о классовой борьбе.

«Философия марксизма есть материализм — писал Ленин.— ...Но Маркс не остановился на материализме XVIII века, а двинул философию вперед. Он обогатил ее приобретениями немецкой классической философии, особенно системы Гегеля, которая в свою очередь привела к материализму Фейербаха. Главное из этих приобретений — диалектика, т. е. учение о развитии в его наиболее полном, глубоком и свободном от односторонности виде».

Заслуга Маркса еще в том, утверждал Ленин, что: «Углубляя и развивая философский материализм, Маркс довел его до конца, распространил его познание природы на познание человеческого общества». Философский материализм, по мнению Ленина, объяснял природу, а исторический материализм — общество.

Исторический материализм показал, «как из одного уклада общественной жизни развивается, вследствие роста производительных сил, другой, более высокий,— из крепостничества, например, вырастает капитализм».

«Точно так же, как познание человека отражает независимо от него существующую природу»,— марксистский довод против махизма,— «так общественное познание человека (т. е. разные взгляды и учения философские, религиозные, политические и т. п.) отражает экономический строй общества. Политические учреждения являются надстройкой над экономическим основанием».

Но философия, религия, политика — т. е. надстройка — могут пережить экономическую систему. Сверхъестественные, языческие и мистические элементы многих религий бросают вызов не только экономическому развитию, но и научному прогрессу.

«Признав, что экономический строй является основой, на которой возвышается политическая» — и идеологическая — «надстройка, Маркс всего более внимания уделил изучению этого экономического строя... Учение о прибавочной стоимости есть краеугольный камень экономической теории Маркса». Это учение Ленина излагает так: «Наемный рабочий продает свою рабочую силу владельцу земли, фабрик, орудий труда. Одну часть рабочего дня рабочий употребляет на то, чтобы покрыть расходы на содержание свое и своей семьи (заработная плата), а другую часть дня рабочий трудится даром, создавая прибавочную стоимость для капиталиста, источник прибыли, источник богатств класса капиталистов».

Слова эти, очевидно, остаются в силе независимо от того, является ли владельцем земли и фабрик частное лицо, фирма или государство. Рабочему «важно лишь то, какую часть дня он трудится даром. При капитализме борьба рабочих за сокращение этой части дня

увенчалась успехом. Но Маркс предвидел насильственную классовую борьбу, которая, по словам Ленина, окончится «победой труда над капиталом».

Отмена частного капитализма и прибавочной стоимости имела бы смысл, если бы она сопровождалась отменой государства. Там, где государство является единственным работодателем и единственным капиталистом в стране, оно может эксплуатировать рабочих гораздо хуже, чем частный работодатель в передовом государстве. Советское государство очень дорогостоящая машина с очень низким коэффициентом полезного действия. Оно снижает заработную плату рабочего и доходы крестьянина, финансируя проекты, обходящиеся в миллиарды рублей (например, освоение целинных земель в Казахстане), ведя империалистическую, экспансионистскую политику на отдаленных континентах, тратя огромные деньги на программу вооружений, связанную с этой политикой. Источником средств служит прибавочная стоимость, созданная рабочим классом и крестьянством.