Жизнь мальчишки (др. перевод)
Шрифт:
Когда миссис Лизандер вернулась на кухню, она держала во рту большой палец и сосала его. Вынув палец изо рта, она показала нам кровь.
— Только посмотри на это, Франц, — сказала она своему мужу, — я поранилась об этот велосипед.
В ее словах слышалась почти циничная отстраненность. Палец вернулся к ней в рот. На нижней губе миссис Вероники осталось немножко крови.
— Раз уж ты здесь, Кори, думаю, тебе будет интересно узнать, каковы будут твои обязанности. Я правильно говорю?
— Бен и Джонни… — сам не свой выдавил из себя я, — они ждут меня.
— Ничего,
Пальцы дока Лизандера стали разминать мое плечо.
— И о чем же сегодня фильм?
— «Ад для героев». Это фильм про войну.
— Ах, картина про войну. Как я могу догадаться, сюжет построен на том, как бравые американские парни решетят почем зря немецких псов, или я ошибаюсь?
— Франц, — негромко сказала миссис Лизандер. Они быстро переглянулись; их молниеносные взгляды были похожи на обмен ударами острейшими кинжалами. Затем лицо доктора снова обратилось ко мне.
— Давай же, Кори, спустимся вниз. Ты не возражаешь?
— Моя мама будет беспокоиться, — предпринял я новую попытку, хотя уже знал, что все бесполезно.
— Но ведь она думает, что ты пошел в кино, верно? Брови дока Лизандера приподнялись.
— А теперь давай спустимся вниз — и я покажу тебе, как там все у меня устроено и за что я хочу платить тебе двадцать долларов в неделю.
Дыхание у меня снова перехватило. На этот раз не от страха.
— Двадцать долларов?
— Вот именно. Двадцать долларов в неделю за толкового и понятливого ассистента-помощника кажется мне подходящей ценой. Идем?
Рука доктора подтолкнула меня к ступенькам, ведшим вниз в подвал. Его рука была сильной и уверенной, противиться ее указаниям было невозможно. Мне пришлось подчиниться. Как только я оказался на ступеньках, док Лизандер щелкнул выключателем, и лестница передо мной оказалась залитой светом. Спускаясь вниз, я слышал, как шуршит за моей спиной красная шелковая пижама доктора и шлепают по ступенькам его шлепанцы. Звук был самый что ни на есть кровожадный и ужасный. Я понял, что напуган до смерти.
Мой отец не повез мистера Джейкоба Стейнера и ли Ханнафорда в мотель в Юнион-Тауне. Проехав пару кварталов бок о бок с парой плечистых соседей, отец спросил у них, не хотят ли они сначала перекусить. Оба его спутника ответили согласием, и первым дело было решено заглянуть в кафе «Яркая звезда».
— Мы бы хотели расположиться в той кабинке, что в самом конце зала, — попросил отец Кэрри Френч, и официантка проводила всех троих к желаемому месту и вручила каждому меню.
Мистер Стейнер снял пальто и перчатки. Под пальто у него оказался твидовый же костюм и бледно-серый жилет. Свое пальто и шляпу он повесил на стоявшую рядом вешалку. Его густые еще седые волосы были коротко подстрижены и торчали колким ежиком. После того как мистер Стейнер и отец расположились за столиком в кабинке, молодой человек стянул с себя свою бежевую куртку,
— О Господи, — выдохнул отец.
— В чем дело? — спросил молодой человек. — Здесь не разрешено снимать куртку?
— Нет, конечно, нет.
На лбу отца высыпали капли пота, он вздрогнул. Мистер Ханнафорд присел рядом со своим старшим товарищем.
— Я хотел спросить… эта ваша татуировка…
— Она беспокоит тебя, приятель? — Глаза молодого человека опасно сузились, не отпуская лица отца.
— Ли? — предупредительно поднял голос мистер Стейнер. — Не нужно.
Казалось, что он отдает своему псу приказ «сидеть».
— Нет, никаких проблем, — ответил отец. — Просто дело в том…
Ему стало трудно дышать, комната внезапно закружилась вокруг него.
— Дело в том, что я уже раньше видел такую татуировку. Один раз.
Его спутники замолчали. Потом мистер Стейнер осторожно спросил:
— Я могу узнать, где вы видели такую татуировку, мистер Мэкинсон?
— Прежде чем я отвечу вам, мне хотелось бы знать, откуда вы приехали в наши края и что привело вас сюда.
Усилием воли отец заставил себя оторвать взгляд от прочерченных бледно-синих расплывшихся очертаний черепа с развевающимися крыльями, выраставшими у него из височных костей на предплечье молодого человека по фамилии Ханнафорд.
— Мы ничего не скажем тебе, — подал голос мистер Ханнафорд. — Мы не знаем этого парня, мистер Стейнер.
— Верно, Ли. Но ведь мы никого здесь не знаем. Мистер Стейнер оглянулся по сторонам, разглядывая своим орлиным взглядом посетителей кафе и оценивая обстановку, что отец, конечно, не мог не заметить. В кафе находилось не менее дюжины посетителей, кто-то обедал, кто-то потягивал из стаканов спиртное. Кэрри Френч добродушно флиртовала с парой фермеров. По телевизору передавали бейсбольный матч.
— Можем ли мы доверять вам, мистер Мэкинсон, вот в чем дело?
— Почему вы об этом спрашиваете? — удивился отец. — И почему это мне нельзя доверять?
Что-то в поведении и манере держаться обоих мужчин, в их манере быстро оглядываться по сторонам, словно профессионально примериваясь к окружающему и изучая и запоминая его детали, навело его на определенные мысли.
— Вы полицейские? — спросил он.
— В смысле профессии — нет. Но по сути — очень близко.
— Кто же вы по профессии?
— Я, как бы это сказать, занимаюсь историческими исследованиями, — ответил мистер Стейнер.
Ладно переставляя свои чудесные длинные ножки, Кэрри Френч подошла к ним, держа наготове блокнотик для заказов.
— Чем сегодня вас угостить?
— У вас есть пышки? — Мистер Ханнафорд вытащил из нагрудного кармана пачку «Лаки».
— Прошу прощения?
— Пышки! У вас есть пышки или нет?
— Мне кажется, — терпеливо проговорил мистер Стейнер, воспользовавшись паузой, во время которой молодой человек прикуривал сигарету, — что в этой части Штатов пышки называют оладьями, Ли.