«Жизнь моя, иль ты приснилась мне...»(Роман в документах)
Шрифт:
В лагерях для советских военнопленных запрещено обеспечивать раненых одеждой, нательным и постельным бельем.
Рацион питания устанавливается из расчета 300–700 калорий. Кормить и лечить физически истощенных военнопленных, от которых Германия не получит никакой пользы и труд которых она никак не сможет использовать, уничтожать, используя для этого персонал лагерей, путем расстрела или инъекции.
Советские военнопленные, больные туберкулезом, сифилисом и другими инфекционными заболеваниями, могущими представить серьезную опасность для здорового немецкого населения,
Из отчета начальника полиции безопасности СД (июль-август 1941 г.).
Все больше ширится поддержка местного населения при ликвидации у них большевистского режима. Постоянно поступают сообщения о выступлении партизан.
Посланная в Слоним команда во взаимодействии с полицией провела крупную акцию против евреев и коммунистов, в результате которой было арестовано свыше 2000 человек, в тот же день 1075 из них были ликвидированы.
…Зондеркоманда-4 в Белостоке расстреляла 740 человек, из них 3 политработника, 1 саботажника, 137 евреев, 599 душевнобольных.
…Зондеркоманда-5 расстреляла 15 политработников, 21 саботажника, 10650 евреев и 414 заложников.
…Общее число расстрелянных оперкомандами на 9.9.1941 г. составило 57243.
Из Директивы ОКВ от 20.07.1942 г.
…Ввиду того, что советские военнопленные при побегах снимают с себя опознавательные знаки и не могут быть опознаны как военнопленные, каждый советский военнопленный подлежит обязательному клеймению путем нанесения ляписом клейма на внутреннюю поверхность левого предплечья.
Из особого приказа начальника полиции и безопасности рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера от 31.07.1942 г.
…Враг использует в борьбе против Германии фанатичных, по- коммунистически вышколенных борцов, которые не страшатся никакого насилия. По психологическим соображениям впредь запрещено использовать слово «партизан». Для нас они не бойцы и солдаты, а бандиты и уголовные преступники.
Фюрер считает, если война против этих банд будет вестись недостаточно жестокими методами, то в обозримом будущем имеющиеся в распоряжении силы окажутся недостаточными для сдерживания и искоренения этой чумы.
Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения. Проявление любого вида мягкотелости к ним будет рассматриваться как преступление по отношению к германскому народу и солдату на фронте.
За каждого убитого немецкого солдата должны применяться массовые карательные меры — сожжение домов и целых населенных пунктов, расстрел 50-100 заложников, в том числе женщин и детей.
Из докладной записки рейхсминистра по делам оккупированных восточных областей О. Бройтигама.
…К 11 июля 1941 г., через три недели после начала войны, у нас насчитывалось 360 тысяч русских военнопленных, к середине декабря их было почти 3,2 миллиона.
Та масса военнопленных, которая была захвачена после первых двух крупных сражений войсками группы армий «Центр» (под Белостоком и Минском, начало июля 1941 г. — 323 тысячи человек; под Смоленском — Рославлем,
Эти солдаты, оказывая фанатичное сопротивление, отошли в леса и болота, оставшись без продовольствия, питались корой и корнями деревьев, были в таком состоянии, что их положение военнопленных разрешилось естественным образом: чем больше их погибало, тем лучше было для нас.
…Во время конвоирования военнопленных на марше между Вязьмой и Смоленском почти 10 000 окончательно обессилевших пристрелили, оставив трупы на дороге. Попытки гражданского населения оказать им помощь или передать еду жестко пресекались, при этом расстреливали и военнопленного, и сочувствующего.
…В большинстве организованных концентрационных лагерей бараки отсутствуют, в любую погоду, в дождь и снег, военнопленные остаются под открытым небом, им даже не выдают шанцевый инструмент, чтобы они могли отрыть себе хотя бы ямы или норы.
В Минске 10 июля 1941 г. командованием 4-й армии (генерал- фельдмаршал Клюге) был создан концентрационный лагерь для 100 тысяч военнопленных и 40 тысяч гражданских лиц, то есть почти для всего мужского населения города. Это просто огороженная колючей проволокой территория, где пленные, согнанные в стадо, едва могли пошевелиться, тут же отправляя естественные нужды. Проблема питания в таких обстоятельствах едва ли могла быть решена, и прокормить такую массу было невозможно.
Распоряжением коменданта по делам военнопленных полковника Маршала (группа армии «Центр») рацион военного состоял из 20 гр. пшена и 100 гр. хлеба или 100 гр. пшена без хлеба, для тех, кто еще мог быть использован на работах — до 50 гр. пшена и 200 гр. хлеба, что составляло от 300 до максимум 700 калорий [90] , малоперспективным для выживания просто прекращали выдавать еду.
Комендантами лагерей было категорически запрещено населению снабжать военнопленных продовольствием. От голода люди впадали в животную апатию или ими овладевала мания любым путем добыть что-либо съестное, многие сходили с ума. Охрана лагеря сдерживала голодные бунты, применяя оружие.
90
Это ниже половины уровня, абсолютно необходимого для поддержания жизни.
За период с ноября 1941 г. по январь 1942 г. включительно в лагерях умерло 500 тысяч человек, в среднем по 6 тысяч ежедневно, от голода, сыпного тифа, ран, холода и карательных мероприятий.
Из доклада руководителя группы по использованию рабочей силы министериаль– директора Мансфельда в Имперской экономической палате.
…Уже в первые месяцы успешных боевых действий в нашем рас- поряжении имелся невиданный по своим масштабам потенциал рабочей силы — 3,2 миллиона русских военнопленных, к 19 февраля 1942 г. в живых осталось только 1,1 миллиона.