Жизнь на лезвии бритвы

Сапегин Александр Павлович

Надкусив мизинец и выдавив каплю крови, я протянул руку змейкам. Радужные Кайсы — редчайшие магические животные (Гермиона, впоследствии, покопалась в справочниках), мигом слизали кровь, и было собрались залезть на ладонь, но я указал на Лили. Змейки понятливо кивнули и перебрались на ручку малышки. Сцепившись хвостами, они обвились вокруг запястья, превратившись в красивый стилизованный под самих себя браслетик. Об аврорах и поисковых амулетах можно было забыть. Рассчитанные на поиск магических животных, они не реагировали на привязанных на кровь фамиллиаров, тем более на замаскированных фамиллиаров. Как и предполагалось, слуги закона прошли мимо, не забыв окатить нашу компанию подозрительно — похотливыми взглядами. Мне достались узкие глаза с замаскированными в глуби них подозрениями, а заряд похотливой паволоки пришёлся на Ниру. Наследница Блек, пребывавшая в хорошем настроении, не преминула

поддразнить «офицеров при исполнении» фигурой супермодели с грудью четвертого размера, грозящей вот — вот порвать ненадёжные завязки символического купальника. Вся группа мигом забыла о работе, изошла слюной и топала, спотыкаясь на каждом шагу. Один из авроров сделал шаг к шезлонгам, но наткнувшись взглядом на тёмный огонёк, пляшущий на кончике незаметно извлечённой девушкой волшебной палочки, поспешно отступил назад. Не буду говорить, что проклятье, готовое сорваться с палочки Ниры, запрещено — оно относится к родовым и условно разрешено, тем не менее, это не уменьшает его общей пакостности. Слуга закона шестым чувством понял сей факт и предпочёл не дразнить гусей, тем более «мелочь» в виде Дадли и меня, готовая грудью встать на защиту обладательницы гх — м, груди, пошловато получается, тоже не выглядели лёгкой добычей.

И всё бы ничего — у самого младшего члена семьи добавилось надёжных секьюрити, а у Шуши — питона, сбежавшего из зоопарка, собеседников, читай земляков, если бы не братец Хи, который повадился травить сальные анекдоты (оказывается, мелкие понимали человеческую речь на нескольких языках, сказывалась долгая жизнь в лаборатории и многочисленные эксперименты безумного мага), и рассказывать Лили на ночь сказки с двусмысленным содержанием. Сколько раз хотел его наказать, но анекдоты уж больно прикольные. Чего не отнять, того не отнять. Только соберёшься прочитать мораль, как этот аспид языкастый что-нибудь ляпнет, и всю злость на засранца как рукой снимает.

Ши — сестрица мастера разговорного жанра, оказалась незаменимой помощницей в зельеварне. Мелкая, на запах и вкус определяла качество ингредиентов и зелий, став постоянной спутницей тёти Петуньи. Парселтанга тетя не понимала, зато никто не мешал дамам разработать целый язык жестов, благо Ши неплохо рубила в английском.

Подводя итоговое резюме, уезжая в школу, я обеспечил родным надёжную охрану и прочный тыл как магический, так и маггловский. Дядя Вернон держит прочную связь с гоблинами, а те всегда ориентируют носы по ветру. Тетя тоже довольно известна в обоих мирах и трогать их напрямую Дамболдор остережётся. Мы нигде открыто не показывали связь с Блеками, ограничиваясь для широкой публики общими интересами в кинематографе и отсюда знакомством. Все остальные концы зеленомордые коротышки надёжно спустили в воду. Слизнорт и другие наставники будут молчать, как рыба об лёд. Непреложные обеты и клятвы на крови ещё никто не смог преодолеть.

Единственным слабым звеном надёжного тыла оставалась Белла. Тридцатого августа в доме на Гриммо собрались все дамы одиозного тёмного семейства и ваш покорный слуга. Дабы расставить точки над «i» и не оставлять недомолвок, я напрямую, при свидетелях, потребовал от Беллы умерить пыл и амбиции. Заявив, что мне до чёртиков надоели её игрища. Либо она с нами, либо пусть катится на все четыре стороны, я освобождаю её от оммажа. Мне нужна помощь, наставник, тренер и друг, который укажет на ошибку, прикроет спину, а не плеснёт яда. Я устал ожидать подвоха. Хватит! Воспитывать ремнём или Силой я больше никого не собираюсь. Не помогает, а насильно мил не будешь. Крёстная, Андромеда и Нира потемнели лицами, но перебивать меня не решались. Виновница сбора не поднимала взора от пола и кончиков туфелек, выглядывавших из-под подола платья. Леди прекрасно чувствовали, что у молодого человека накипело, тем паче я не скрывал чувств, фонтанируя ими направо и налево, да ещё отпустил на волю ментал, перебить меня в тот момент, значит, нарваться на скандал или чего похуже. Не откладывая дело в долгий ящик, мысленно поминая чёрный юмор Вечной Леди, я отрёкся от вассала, даровав ей полную свободу.

Кричер, ранее обожавший помолодевшую хозяйку, злобно блеснул выпученными шарами глаз. Старый домовик, напрямую связанный с магическим ядром дома, первым ощутил обрыв подпитки магией старшего рода и тьмой. Определённо, фавор Беллы накрылся медным тазом. Далее шло слабое подслащение горькой пилюли и объявление, что я не рву связи окончательно, только теперь вассалитет нужно заслужить, для чего вам, Беллатрикс Блек, придётся очень и очень постараться. Халявы больше не будет, на последнем слове я наградил проникновенным взглядом крёстную. Для меня честь Рода не пустой звук, если некоторые думают иначе, то это их проблемы.

Теперь с Блеками меня связывала только кровь бабки Дореи и крестильная связь, хотя магия поместья и краеугольного камня в глубоких подземельях отчаянно тянулись ко мне.

Выговорившись, я шагнул к камину, бросил в пламя щёпоть дымолётного пороха и переместился домой. Дамы остались в гостиной. Семёйные разборки происходили без свидетелей.

Долго ли, коротко ли, наступило первое сентября. Кодекс Рода прямо предписывал обучение в Хоге, пойти наперекор предкам, значит, нарваться на крутые неприятности с непредсказуемыми последствиями. Посему тушка будущего студиозуса в компании с ближайшими родственниками, невестой, её родителями, занимает небольшой пятачок свободного пространства у колонн рядом с проходом на недодесятую платформу и ленивым взглядом высокомерного сноба осматривает краснопузый самовар на колёсиках. Древний раритет с гусеницей деревянных вагончиков с металлическими крышами, попыхивал дымом из трубы и периодически окутывался облаками пара. Не понимаю восторгов, описанных в книге. Старьё и есть старьё, из дерьма конфетку извините, кивать на традиции не надо. Английское магическое общество просто напросто давно находится в стагнации и покрылось мхом. Островные маги более ста лет не могут похвастать фундаментальными открытиями, постепенно теряя накопленный предками багаж знаний. Окопавшийся в Хоге Дамболдор низвёл образование до уровня полового плинтуса. Где ж тут удивляться пренебрежительному отношению к британцам от континентальных магов. Заслужили, чего уж.

— Ну, давайте прощаться, — спуская с рук Лили, сказал я. — Кнопка, не реви. Слушайся маму и не закармливай Шушу.

— Хорошо, — пропищала Лили, хватаясь за руку матери.

Рядом родители Гермионы давали последние наставления дочери и просили писать не реже раза в неделю. Герми, зацелованная мамой, глубокомысленно кивала и со всем соглашалась, обещая писать бесконечные пасквили, быть примерной девочкой, мальчиков не бить и не нарушать безобразия. Чисто няшка в бронежилетовой рубашке.

— Блокнот с протеевыми чарами не забыл? — прогудел дядя Вернон.

— В сумке, — хлопнув по боку плоской походной сумки с чарами расширения пространства, ответил я. — Пергамент для связи с поверенным гоблинов там же.

— Хорошо. Пиши, если что, — оттопырив усы, буркнул дядя, не любивший прощаний.

Обняв тётю, будущую тёщу и напоследок поручкавшись тестем и Дадли, я подхватил Герми под локоток. Время поджимало. Скоро на перрон привалит основная масса студиозусов и тогда со свободными купе будет туго, а мы не хотели лишних попутчиков. Нира, Герми и ваш покорный слуга, причём метаморфиня обещалась аппарировать за десять минут до отправления, поэтому поиск свободного места ложился на наши плечи.

Купе нашли быстро, во втором вагоне, как предварительно договаривались с Нирой. Вооще. Второй вагон считался райвенкловским, в нем, в основном, до альма — матер добирались ученики именно этого факультета. В первом вагоне ехали старосты. В третьем грифы, в четвертом выкопали нору «барсуки», первокурсники и деклассированные элементы занимали пятый и шестой вагоны, «змеи» свили гнездо в седьмом. Магия цифры «семь», понимаешь. Поклонники Тёмного Лорда не могли не потешить собственное тщеславие. Восьмой вагон был багажным и предназначался для неподъёмных сундуков отпрысков чистокровных семейств. Жлобы с родословными, следуя традициям, таскали раритеты вековой давности вместо современных кожаных сумок, в которые можно было запихать половину вагона. За соответствующие деньги, ессно. Моя сумочка, стоимостью пятьсот галеонов, имела внутренний объём три кубических метра. Дамская сумка Гермионы вмещала пятнадцать кубических метров, из них пять отдавалось под книги, но и стоила она, соответственно, в три раза дороже. Имея миллионные счета, я мог позволить, не экономя, выбирать себе и своей Леди лучшее. Подобного товара в Косом не купить, пришлось навестить Париж.

В вагон «орлят» мы уселись по элементарной причине — поступать мы решили под крыло Флитвика. Полугоблин нормально относился к магглорождённым и не страдал расовой нетерпимостью к тёмным магам. С неофициальной точки зрения пара будущих студиозусов подпадала под обе категории, моё Лордство надёжно скрыли гоблины, а фамилия Грейнджер, точнее её отсутствие в каких-либо анналах магической Англии, говорила сама за себя. «Безродный» и магглокровка. Темным не место в Гриффиндоре, «безродным» и магглам заказана дорога в Слизерин, хотя, полагаю, Шляпа на говно изведётся, отправляя нас на факультет предка. Можно было пойти к «барсукам», тем более одна юная леди обещала составить протекцию, но зная склад ума невестушки, я голосую за Райвенкло. Своим выбором вагона, мы как бы прилюдно показывали выбор будущего факультета.