Жизнь напрокат
Шрифт:
Доктор филологических наук А. К. Манеев в книге „Философский анализ антиномий науки“ так характеризует различие между физиологическим и психическим в организме человека: „Физиологическое — это функция структур, которые по существу исчерпываются системой физико-химических процессов, совершающихся при наличии биополя; психическое же — функция иного уровня организма, то есть функция самого биополевого уровня, представляющая собой систему антиэнтропийных процессов отражательно-информационного, а не физико-химического, не физиологического плана“ [27, с. 169].
Из всего вышесказанного вытекают два вопроса.
Возможно ли существование белково-нуклеиновой жизни без влияния
Возможно ли существование биополя без связи с физическим телом, вне его?
Для ответа на первый вопрос ученые провели большое количество экспериментов. По данным академика РАМТН П. П. Гаряева, у зародышей живых существ в условиях изоляции начинались хромосомные аберрации: молекулы наследственности корежились и рвались, организмы погиба ли. Однодневные цыплята и мышата, помещенные в специальные экранированные клетки, куда не проникали внешние поля, несмотря на созданные оптимальные для существования условия через несколько дней погибали. Их организм не мог развиваться без влияния энергоинформационного поля Земли.
Подобные опыты с использованием гипомагнитных камер проводили ученые под руководством академика РАМН и РАЕН В. П. Казначеева. В результате тщательных исследований последовал вывод: „Белково-нуклеиновая жизнь без привычной электромагнитной среды существовать не может“ [28, с. 22].
Ответ на второй вопрос был получен профессором К. Г. Коротковым, опыты которого описаны в следующем параграфе.
Опыт применения эффекта Кирлиан для исследования пациентов, а также большой цикл работ по изучению физических процессов, приводящих к формированию изображений, позволили вплотную подойти к изучению процессов Жизни после Жизни.
Идея была проста: если видно распределение энергии в живом теле, значит, можно увидеть, как угасает эта энергия после смерти, как она меняется, как происходит переход от живой материи к косной.
Как любой механизм, тело может функционировать только в случае целостности и работоспособности основных частей и, прежде всего, головного и спинного мозга. А разрушения в этих структурах происходят в считанные часы. Так что Душа (пока будем иметь в виду биополе), если она существует, после смерти физического тела, после разрыва серебряной нити должна вести свое собственное, независимое существование.
„Покидает ли она тело сразу, в момент остановки сердца, прекращения дыхания или разрушения структур мозга, или, отлетев, она продолжает еще периодически навещать свою безжизненную оболочку, уходить от нее и снова возвращаться, чтобы в какой-то момент окончательно покинуть ее и уйти в другую Жизнь?“ [36, с. 34].
В настоящее время собран большой объем субъективных доказательств разделения духовной субстанции и ее материального носителя. Есть все основания предполагать, что это разделение не одномоментно, что это именно процесс, занимающий определенное время, имеющий свои определенные закономерности и события.
Чтобы проверить это предположение, профессор К. Г. Коротков с группой операторов в 1992 году провел ряд исследований в морге Первого медицинского института в Санкт-Петербурге. Методика и результаты экспериментов подробно описаны в книге К. Г. Короткова „Свет после Жизни“. Всего было проведено 10 серий экспериментов, каждая из которых занимала от трех до пяти дней. Среди умерших были как мужчины, так и женщины, возраст — от 19 до 70 лет. Тела поступали для исследований через 1–3 часа после смерти.
Первые же эксперименты показали, что принципиального отличия между свечением мертвых и живых тел нет [36, с. 216]. Этот факт можно интерпретировать как экспериментальное доказательство отсутствия принципиальной границы между живым и мертвым состояниями. Идет плавный переход, постепенное расставание тонкого тела с физическим. Однако в зависимости от причины смерти этот переход происходит по-разному. Но сильный подъем энергетики и усиление свечения наблюдались в первые сутки во всех экспериментах.
В случаях спокойной старческой смерти жизненный цикл человека естественно завершен. Душа спокойно по кидает свою ненужную более оболочку. Но происходит это не сразу. Еще сутки или двое она остается с физическим телом: по-видимому, за это время должно произойти какое-то изменение связей между физическим и тонким телами. Затем энергия свечения успокаивается, и через сутки-двое процесс идет дальше без резких колебаний. Но сигнал не исчезает.
Совсем другое дело в случае неожиданной, случайной смерти. Жизненный путь до конца не пройден. Душа не хочет быстро расставаться с телом, она мечется, как бы подвергая сомнению реальность происшедшего. Двое суток — целых 48 часов — волнуется энергия и не может прийти к покою, пока наконец, не становится ясно, что возврата уже нет. Последний всплеск — и свечение резко гаснет, как будто выключился внутренний источник, поддерживающий движение энергии в теле. Тонкое тело отлетает обрывая последние ниточки, связывающие его с физическим телом.
После этого на Земле остается только мертвая плоть, которая светится ровным постоянным свечением. Резкиe драматические колебания сигналов наблюдались в течение всего эксперимента в случае трагической сознательной смерти самоубийцы. „Тонкое тело беснуется кричит, протестует. Оно не подготовлено к уходу, оно не готово, оно не может так внезапно покинуть физическое тело, с которым только что мучилось, боролось, переживало, сомневалось. Вот и бродит неприкаянная Душа вблизи своего прежнего жилища, не в состоянии от него освободиться, и никак не успокаивается свечение, и внутренний жар питает все новые и новые всплески энергии“ [36, с. 92].
Профессор К. Г. Короткое так описывает свои ощущения при посещении подвала института, где находился труп с подсоединенными к нему приборами:
„Обычная пустая комната. Объект находится в дальнем от двери конце подвала, метрах в двадцати от входа. Я начинаю медленно двигаться по помещению. Дохожу уже до середины подвала, когда вдруг чувствую направленный на меня взгляд… Присутствие ощущается совершенно явственно… Я дохожу до объекта, включаю аппаратуру. Такое ощущение, как будто кто-то находится поблизости и со стороны наблюдает за всеми моими действиями, но в этом присутствии нет враждебности, это просто наблюдатель… Закончив измерения, я выключаю аппаратуру и не спеша возвращаюсь к двери… Я чувствую направленный в спину взгляд до самого выхода. И только захлопнув за собой металлическую дверцу, понимаю, как устал за эти двадцать минут“ [36, с. 104].