Жизнь не видел, смерть познал
Шрифт:
– Зима, крестьянин торжествует… А знаешь, почему торжествует? Потому что работы нет. Вот снег сойдет, посевная начнется…
– А сеять что будешь?
– Картошку посажу, огурцы, капусточку… Пить по праздникам буду. А по будням пахать… У нас самое лучшее хозяйство на деревне будет… Я мужик работящий. Правда, опыта нет деревенской жизни. Но ты мне рассказывать станешь. Тепло придет, я тебя на огород вынесу, советом будешь мне помогать…
– Ты и так меня выносишь… Рая твоя вынести не смогла, а ты можешь… Только зачем все это? Ехал бы к ней, в Москву…
– Ей
Антон снова наполнил стакан, одним махом выпил.
Болит душа. И сердце скулит… Но не может он бросить Оксану. Не может. И точка!..
– Поздравляю, Раиса Леонидовна!
Дмитрий Пахомович пытался держаться с ней на равных. Голова высоко поднята, плечи расправлены, но взгляд заискивающий. И тревога в них. Как-никак она окончила институт, получила диплом экономиста. И где ей работать, как не на родном предприятии. На родном во всех смыслах. Контрольный пакет акций химзавода принадлежит ей, производство налажено хорошо, продукция исправно идет на экспорт через фирму, которую основал ее покойный муж, продается за доллары. На ее персональный счет оседают приличные суммы. Но есть большие подозрения, что Дмитрий Пахомович имеет не меньше, чем она. Воровство в отсутствие хозяина – явление вовсе не удивительное. Поэтому нужно было браться за дело основательно, вникать в схемы движения активов, искать и обнаруживать существующие лазейки для злоупотреблений.
– И вас я поздравляю, Дмитрий Пахомович, – с хитринкой во взгляде улыбнулась Рая. – Скоро у вас появится новый помощник.
– Вы кого-то рекомендуете на это место?
Степнякову было за сорок. Когда-то он состоял в бригаде Кирилла рядовым бойцом, но быстро выбился в люди. Глядя на него, невозможно было поверить в его бандитское прошлое. Высокий, стройный мужчина, представительный и даже симпатичный. Черные, не тронутые сединой волосы, гладкий без морщин лоб, ухоженная кожа, крупные, но мягкие черты лица. Красивые жизнерадостные глаза, полированная улыбка. На белом воротнике рубашки ни единого пятнышка, приятное дыхание, терпкий, слегка волнующий запах одеколона. Он отличался хорошими манерами, но его иезуитская насмешка в самой глубине глаз настораживала Раю, не позволяла ей расслабиться.
– Да. Раису Леонидовну Можаеву.
– Это замечательно! – фальшиво обрадовался директор.
– Начну с вашего помощника, вникну в дела, а там посмотрим…
– Думаю, вы сделаете блестящую карьеру!
– Я тоже почему-то так думаю…
– Может, перейдем на «ты»? – осторожно предложил Дмитрий Пахомович. – Все-таки вы моя помощница…
– То есть вы ко мне на «ты», а я к вам на «вы»?
– Ну, нет! В этом случае должно быть равноправие! Вы – моя помощница. И в то же время – главный учредитель.
– Ну, зачем так сложно? Зовите меня просто – хозяйка.
– С вами интересно разговаривать.
– С вами тоже… Извините, но мне уже пора.
– Может, мне вас проводить? – вызвался директор.
– В смысле? – насмешливо повела бровью Рая.
– В смысле домой.
– Провожают обычно пешком. Не думаю,
– С вами, Раиса, не соскучишься.
– Знаете, мне и самой не скучно…
Она не нуждалась в мужчинах. И если вдруг у Степнякова возникло желание провести в ее постели разведку боем, то лучше пусть сразу обломается…
Старую квартиру на Ленинском она продала еще весной. Как можно было жить в доме, где произошло столько убийств. В апреле купила новую, не менее роскошную и не абы где, а на Новом Арбате. Сделала там ремонт, обстановку. Словом, превратила ее в свой персональный рай.
Дома Рая разделась в зале, босиком прошлепала в ванную… Здесь полы чистые и теплые, здесь можно обходиться без тапочек. Не то что в сарае в Вологде… Но там она была с Антоном. Там она была счастлива. А здесь, в своем раю, она – Ева без Адама. И даже змея-искусителя к себе не подпускает.
Она принимала душ, когда в дверь позвонили. Но Рая не стала торопиться. В гости она никого не ждала, а если что-то кому-то нужно от нее – путь немного потопчутся у порога.
А если это Антон?
Раю будто ветром выдуло из ванной. На ходу набрасывая халат, она подбежала к экрану монитора, вывела на него изображение с лестничной площадки.
Но вместо Антона она увидела двух мужчин в серых костюмах и черных солнцезащитных очках.
– Я вас слушаю, – по громкой связи обратилась к ним хозяйка квартиры.
Высокий мужчина сначала снял очки, затем вынул из кармана служебное удостоверение, поднес его к глазку видеокамеры.
– Майор милиции Чуприн, Московский уголовный розыск.
Рая ощутила, как похолодели кончики ее пальцев.
– И что вам нужно?
– Всего пара вопросов, и мы оставим вас в покое.
– Но я должна позвонить адвокату…
– Мы вас ни в чем не обвиняем… Но если вы чувствуете за собой какую-то вину…
– Ну какая может быть вина! – спохватилась Рая.
Чтобы не вызывать подозрения, она поспешила открыть дверь гостям – впустила их в дом. Раю покоробило, что в комнату они прошли не разуваясь. Но вслух она ничего не сказала. Слишком уж гнетущей аурой были окружены незваные гости.
Хозяйка квартиры показала на диван, но Чуприн остался стоять. Пристально глядя Рае в глаза, молча вытащил из кармана лист бумаги, развернул перед ней.
– Вы знаете этого молодого человека? – с холодным спокойствием спросил он.
Рая перевела взгляд на ксероксное изображение и вздрогнула. На нее с укором, как могло показаться, смотрел Антон. В новом своем обличье.
– Н-нет, – поспешно мотнула головой девушка.
И Антона она сдавать не хотела. И себя подставлять тоже.
– А если вспомнить, чему вас мама учила?
– Чему она учила?
– Честности.
– Вы еще пионервожатую вспомните.
– Нет, это вы, Раиса, вспомните, как жили с этим человеком.
– Как можно вспомнить то, чего не было?
– Есть свидетели, которые видели, как он приходил к вам домой.
– Да? Покажите этих свидетелей, пусть они мне об этом скажут, – сообразила девушка.