Жизнь ничего не значит за зеленой стеной: записки врача
Шрифт:
Вайнстоун почувствовал себя ущемленным. Ему доставалась от силы одна гастропластика в месяц, большинство больных направлялось к Сорки.
— Барбара, — заметил я, — вы зря плачетесь. Сам Сорки обожает вас и требует на свои операции. Как он сегодня? Настроение отличное?
— Когда мы уже зашивали живот, он вдруг вспомнил, что вы, господа, отказали его родственнику. Много наговорил, и все в его духе, мол, я президент Медицинского правления, главный хирург, хирург от Бога. Кстати, он грозился надрать кое-кому
Мы с Вайнстоуном переваривали информацию. Сорки в последнее время не стеснялся в полный голос на каждом углу склонять наши имена, уже не первый резидент обращал наше внимание на этот факт.
— Сорки злится на нас? — спросил Вайнстоун.
— Он грозился вас уничтожить.
Барбара не знала, насколько серьезно заявление Сорки, это была угроза политика. В любом госпитале время от времени разгораются подобные конфликты, и девушка принимала это как должное.
— Я зайду позже, доктор Зохар. Всего хорошего.
Вайнстоун поправил галстук. Сегодня у него был «зеленый» день: темно-зеленая шерстяная баварская спортивная куртка, брюки из фланели, шелковая рубашка, носки и туфли на тонкой подошве, — все отливало зеленью.
Пытаясь несколько развеять хмурое замешательство, вызванное рассказом Барбары, я пошутил: — Вам не хватает только зеленой шляпы с пером — тогда вы станете настоящим Леприконом.
Мое предложение заставило его улыбнуться.
— Я купил эту куртку в Мюнхене прошлой осенью. Нравится?
— Выглядит очень дорого.
— Она обошлась мне в семьсот пятьдесят марок, да и то на распродаже. — Вайнстоун откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. — Сорки откровенно зарвался, но мы отлично знаем, что он собой представляет в действительности. Он успокоится, Манцур ему поможет, я думаю. Теперь расскажи мне о статье в «Британском журнале». Получил ответ из редакции?
Часть 2. Преследователь и преследуемые
Глава 10. Стычки
Операция — это физическое надругательство над соплеменником, легализованное надругательство. В том смысле, что сегодня общество выдает хирургам лицензии на убийство.
Февраль — апрель 1999 года
Утро началось с «продовольственного вопроса». Дебби, главный диетолог госпиталя, и мы с Раском должны по очереди следить за ППП — полным парентеральным питанием хирургических больных. Сегодня меня сопровождала Дебби. Наша первая пациентка находилась в отделении интенсивной терапии — скелет лет девяноста, присоединенный к аппаратам ИВЛ (искусственной вентиляции легких) и гемодиализа.
— Доктор Гарибальди заказал для нее ППП, — пояснила Дебби извиняющимся тоном.
— Дебби,
— Да, у меня намного больше шансов! — Дебби в свои тридцать с хвостиком была, наверное, самой элегантной женщиной в больнице.
— Серьезно, Дебби, ты действительно думаешь, чтоППП поможет этой бедной отходящей душе? Сочетание возраста с дыхательной и почечной недостаточностью безнадежно. У нее нет никаких шансов.
Я вздохнул. Дебби лишь смотрела на меня своим патентованным оценивающим взглядом. Если сказать, что ее волосы горят, может, тогда она немного удивится.
— Давай посмотрим историю болезни.
Дебби вручила мне историю болезни и ничего не ответила на мои стоны и вздохи, ей было все равно.
— Дебби, посмотри, сколько консультаций: терапевт, пульмонолог, эндокринолог, гастролог, инфекционист, уролог, пластический хирург, из-за пролежней, надо полагать… У нее еще и пролежни? Смотри-ка, и кардиолог есть.
— Врачи просят о консультациях и сами консультируют, что тут особенного?
— Перестань, Дебби, — сказал я нетерпеливо. — Разве ты ничего не понимаешь? Эта умирающая находится на «Медикэр», пока она жива, страховую компанию можно доить, как корову. Ее доят годами — сначала врачи дома престарелых, а теперь все мы. Не даем старухе спокойно умереть, кружим как стервятники, и каждый норовит выставить счет еще на несколько долларов. Пока она дышит, или аппарат дышит за нее, мы можем делать деньги. Конечно, все прикрываются фразами об этике, и семья хочет, чтобы ее лечили.
Дебби поморщилась.
— Очень прошу, Зохар, заканчивай свою речь, у нас еще пять пациентов. Ты будешь давать ей ППП или нет?
— Лучше бы дать ей зондовое питание, дешевле и безопаснее. Но Гарибальди в любом случае будет настаивать на ППП. Пусть он сам и отвечает… Как ты думаешь, не назначить ли нашей пациентке консультацию психиатра?
Дебби закатила глаза.
— Следующий больной — мистер Валес, пациент Ман-цура, шестая койка. Сначала посмотрим его?
Около постели мистера Валеса дежурил резидент Гавитуньо.
— Что случилось, Рон? — спросил я, когда мы с Дебби зашли к ним за ширму. — Это Хосе Валес, мой бывший больной?
— Да, доктор Зохар.
— Почему он все еще в интенсивной терапии? Вы же оперировали его неделю назад.
— Да, но он все еще очень плох. Слаб и лихорадит.
— Должно быть, несостоятельность. Вы делали контрастное исследование? Компьютерную томографию?
— Нет, — Гавитуньо покачал головой. — Манцур не хочет никаких исследований.
— Еще бы, Манцуру не нужны доказательства катастрофических осложнений.