Жизнь по контракту
Шрифт:
И Олег – один из дальнобойщиков – тоже пострадал по «профессиональному» делу:
– Скорость постоянно нарушал и в городе, и на трассе. А что делать? Начальство все гонит и гонит. Груз срочный. Приедешь раньше – премия. Опоздаешь – штраф. Так меня и дорожная полиция постоянно штрафовала. Даже прав лишала. Год сидел без работы… А в АИК мои нарушения копили, штрафные баллы по ним вместе складывали. Бумажки какие-то присылали. Я на них внимания не обращал. А потом, оп, и объявляют: «Вы особо опасный преступник…» Ну, конечно, нарушал правила. Но не сбил ведь никого, каких-то
И у бывшего фермера, зубного врача, других членов маленькой команды Германа были похожие истории. Он выслушивал людей, в душе ужасаясь – Агентство Исполнения Контракта ничтоже сумняшеся перемещало нарушителей, но не преступников.
Все его люди были физически хорошо развиты. Все кроме Влада, которого тоже пришлось взять в отряд. Напросился:
– Герман, не смотри, что я художник. У меня руки очень сильные. Я ведь и скульптуры делал, а там все время с долотом и молотком работаешь, как шахтер в забое. А литье бронзовое? Металл, ох, какой тяжелый…
– Ладно…
Как он мог отказать Владу…
Кроме физической формы, Герман обращал внимание и на другое. Все его люди должны быть очень надежными, способными помочь друг другу. Примером для Германа был экипаж отца: штурман Родион, второй пилот Александр, борт-инженер Евгений и борт-механик Иван. С этими людьми отец выполнял любые самые сложные задания. Конечно, заготовка дров, это не полет через Мирагоу, но слаженная команда любую работу делает лучше и быстрее.
Эраст объявил отобранным людям:
– Отныне вы входите в состав особой группы и временно на период выполнения задания, подчиняетесь непосредственно Герману…
Слесарь Карен, уклонявшийся в городе от уплаты взноса ЧГО, собрал по лагерю топоры, пилы, наточил, и на следующее же утро они вышли на работу.
Германа разбудил «Сильная рука», с которым они делили палатку:
– Начальник, все собрались.
Да, все его люди уже стояли у палатки. Он извинился:
– Проспал.
Влад махнул рукой:
– Это от воздуха. После города мы тут первое время все спали напропалую.
Почти все закивали:
– Это точно.
Герман спросил:
– Завтракали?
Влад кивнул на вещмешок за спиной «Сильной руки»:
– Мы с собой взяли сухим пайком, чтобы время даром не терять.
Герман улыбнулся:
– Кто додумался?
«Сильная рука» сказал несколько застенчиво:
– Я ж в армии служил.
– Молодец.
Недалеко от лагеря они нашли густой участок леса – отметили деревья так, чтобы только проредить лес, не вырубать его целиком. С воздуха не должно было быть видно вырубку.
Участок был хорош и тем, что находился на небольшом холме – легче будет таскать дрова в лагерь. Посовещавшись со своим маленьким отрядом, Герман решил, что сначала будут
Герман распределил всех по парам. Самого слабого, на его взгляд, Влада поставил вместе с самым крепким – с «Сильной рукой». Сам встал в пару с Олегом – парнем-дальнобойщиком.
Начали пилить-валить сосны. Потом взялись за топоры, отсекая сучья. Дальше распиливали ствол на короткие чурки, которые кололи топорами, поленья укладывали аккуратными стопками на сушку.
Герман и сам пилил-рубил – а благодаря школе Родиона он умел это делать, – и одновременно приглядывал за тем, как работают другие пары. Подгонять особо никого не приходилось. Но вот, как работать двуручной пилой, пришлось некоторых учить – детей города инструмент никак не хотел слушаться.
За день несколько человек слегка поцарапались. И еще многие натерли мозоли. Вечером подранки выстроились в очередь перед палаткой медчасти. Дежурной оказалась сама Ева. Она принялась обрабатывать бригаду йодом, обклеивать ранки пластырем, перематывать бинтом. Последним был Герман.
– У тебя что? – спросила его.
Он подставил ладони:
– Мозоли, – и улыбнулся, – белоручка…
Ева тоже улыбнулась:
– Это лечится, – помазала мозоли какой-то мазью и перевязала. – Завтра с утра всех еще раз перемажу-перевяжу, а потом наденете перчатки. Я постараюсь найти их на весь отряд белоручек…
– Спасибо.
– На здоровье…
Он смотрел на ее руки – тоже в царапинах, порезах, пятнышках йода. Заметив его взгляд, Ева спрятала их в карманы белого халата. Герман улыбнулся:
– А ты тоже белоручка.
Она недовольно посмотрела на него:
– Была, но теперь я все могу – и молоток, и лопату, и винтовку в руках держать.
– Значит, и у меня есть шанс перевоспитаться? – сказал он, стараясь быть как можно серьезнее.
– Есть, – миролюбиво подтвердила Ева и достала из карманов руки, посмотрела на них. – Ужасные, да?
Герман не согласился:
– Красивые. А царапины – это, ведь, пройдет. Кончится все это, скинем АИК, и ты будешь ходить на нормальную работу в городе. Посуду тебе будет мыть кухонная машина, гвоздь в стену, если понадобится, забьет муж. А ты будешь выбирать перед большим зеркалом, каким же кремом помазать свои красивые нежные руки…
Ева покачала головой:
– Звучит, как из другой жизни. Хотя почти все это было… Машина, кремы, парфюмы…
Он продолжил:
– Муж?
Тут Ева вздохнула:
– Нет, мужа не было. Но, надеюсь, будет.
– Будет муж, будут дети…
– Да…
В палатку вошел Эраст, и она искренне обрадовалась его появлению:
– Здравствуй.
Эраст недовольно посмотрел на Германа:
– Проблемы со здоровьем?
Тот покачал головой:
– Ерунда. Мозоли.
– У тебя одного?