Жизнь побеждает
Шрифт:
— Это Люся?
Бабушка утвердительно наклонила голову.
Надя слышала, как на колхозном собрании просто и толково говорила Люся. Она работала в полеводческой бригаде и умело отстаивала требования своей бригадирши. Надя тогда еще обратила на нее внимание. Думала поближе познакомиться. Но это как-то не удавалось.
Узнав от бабушки, что Люся поступает в школу, Надя пошла к ней. Был вечер. Коровы, громко мыча, шли по улице. Они сами сворачивали в знакомые ворота, где их встречали хозяйки. Маленький подпасок с азартом щелкал бичом, поднимая пыль.
Люся жила в крохотном
— Я к вам! — сказала Надя.
Девушка подвинулась, предложила гостье сесть. Вскоре они разговаривали, как старые знакомые. Люся уже подала заявление в школу. Через месяц будет держать экзамены в седьмой класс.
— Я тоже хочу поступить, — перебила ее Надя. — Я уже сдавала экзамены и принята была в седьмой класс, но не взяла удостоверения. Тогда не до того было. — И она рассказала Люсе, почему у нее пропал год.
— А мы из-под Пскова… За годы войны в разных местах жили. Последнее время — в Ленинграде. Думали, — там и останемся. Нас опять эвакуировали. Вот и попали сюда… Если будем сдавать в один класс, давайте и заниматься вместе.
Надя охотно согласилась. Они просмотрели программу.
— Вам придется немного догнать меня. Пройденное вы быстро вспомните. На повторение уйдет дней десять, не больше, — уверенно говорила Люся.
Взяв программы и некоторые учебники, Надя довольная, но в то же время смущенная, возвращалась домой. Срок в десять дней ей казался слишком коротким.
«Разве можно столько выучить? Нет, наверно мне не догнать!»
В тот же день Надя засела за книги. Часто она приходила в отчаяние, хотела бросить учебники.
«Все равно не сдам!» — твердила она себе. Но приходила Люся — спокойная, уверенная, и незаметно все становилось на свое место.
Они обе выдержали экзамены. Попали в один класс и, понятно, сели за одну парту. Вместе ходили в школу и обратно, а это каждый день четыре километра.
Люся была уже комсомолкой. Она любила общественную работу и с большой энергией, умно выполняла все поручения. Надю избрали вожатой. Она с увлечением занималась с ребятами. В первую очередь хотела подтянуть отстающих.
— Вы же пионеры! — упрекала она мальчиков, плохо учившихся.
— Что вы затвердили: плохие пионеры! Сидеть здесь обидно. Пустили бы нас на фронт. Как бы мы воевали! — кричали они.
— Вы неправы! По-моему, ученье — это наш фронт. И мы должны для всего найти время: помогать взрослым и хорошо учиться.
Мальчики понимали, что вожатая права, но не могли примириться с такими требованиями. Детям в эти годы не хотелось отставать от взрослых. Война, фронт были главным в жизни людей.
Как бы в ответ на огромное напряжение всех сил народа, в Москве салют за салютом отмечали победы Советской Армии. Наши войска наступали. Люди мечтали о полном изгнании врагов.
В Боровичах было много эвакуированных ленинградцев. Они так хотели вернуться в свой родной город. Военные рассказывали о голоде, страданиях и мужестве населения Ленинграда.
И вот для ленинградцев эта мечта стала реальностью.
— Ленинград свободен! Блокада снята! — разносит радио чудесную весть по всей стране. — Ленинград освобожден от блокады!
Толпятся у репродукторов. Слушают, затаив дыхание. Боятся что-нибудь пропустить. Запоминают каждое слово: надо рассказать всем, кто не слышал, кто еще не знает. Сколько счастья, надежд, какую новую волну бодрости и силы принесло это известие. И не было уголка в нашей стране, где бы не радовались новой победе Советской Армии.
Этот холодный январский день кажется таким необыкновенным, ликующим. Всюду собрания, митинги. На улицах много народу.
Надя и Люся, перегоняя других, торопятся первыми попасть в зал, занять места. Но там уже много школьников.
У стола с колокольчиком в руке стоит директор. Он ждет. Но торопить не приходится: быстро собрались все. Дверь уже закрыта. Наступила тишина.
— Товарищи! Враг отогнан от стен Ленинграда!
В ответ несется громкое «ура!», крики, аплодисменты. Директор указывает на портрет Сталина, говорит:
— Это благодаря товарищу Сталину освобожден Ленинград!
Еще более громкое «ура!», повторенное много раз. Кто-то запел песню о Сталине. Ее подхватили все. И как пели в этот вечер! Слова песни помогали ярче, лучше передать общее чувство.
Когда короткий митинг кончился, кто-то предложил пройти по всем улицам с песнями. Ребята мигом оделись и высыпали во двор. Хрустел снег. Кругом большие сугробы. Небо звездное. Необычно шумно на улицах маленького провинциального городка.
Колонна школьников слилась с толпой. Все пели, но Надин звонкий голос слышно было далеко. Она пела в этот вечер вдохновенно, с глубоким чувством. Люся никогда не думала, что так может петь ее подруга.
— Неужели ты не устала? — заботливо спрашивала она. — Побереги голос! — Надя только смеялась и запевала все новые и новые песни.
Бабушка, узнав о новой победе наших войск, уже мечтала о том, что ей скоро удастся вернуться в родные места.
— Наверно, фашистов выгонят и из нашего района. Может летом, а то и весной мы домой поедем, — говорила она.
Надя думала об отце. Давно она не получала от него писем.
Ее пионерский отряд, как лучший, был прикреплен к госпиталю. С какой охотой, как самоотверженно работали там ребята! Особенно много сил и подлинного уменья вкладывали они в работу самодеятельных кружков. Они думали: «Наши выступления помогают восстанавливать здоровье раненых бойцов».
В местные госпитали стали привозить раненых участников боев под Ленинградом.
«Послушать бы их рассказы о боях! Может и отца кто-нибудь знает? Он же был под Ленинградом», — думала Надя и торопилась пойти в госпиталь.
Но сперва их туда не пустили. Было много тяжело раненых. Ребята не успокоились. Они подстерегли на улице старшего врача и добились разрешения навестить раненых.
Взволнованно пела Надя в этот вечер. Она исполняла любимые песни отца. И как много чувства вложила она в них!