Жизнь-поиск
Шрифт:
Много позднее (в 1969 г., 13 февраля) газета «Труд» писала, что председателя профкома некрупного завода, если он рабочий, надо освобождать от работы на станке на два часа ежедневно для выполнения его общественных обязанностей, иначе он физически не сможет быть председателем профкома. Это совершенно справедливо и, по-моему, даже лучше, чем полное освобождение председателя от работы у станка. Два часа, помноженные на 24 рабочих дня, — это как раз и составляет шесть рабочих дней, которые были предоставлены мне для выполнения обязанностей председателя Совета новаторов.
Мне
Всегда веселый, жизнерадостный, страстно влюбленный в новую технику, Николай Леонидович работал прибористом на Московском салициловом заводе. На его счету было 81 рационализаторское предложение. Все его усовершенствования направлены на автоматизацию производства и оздоровление условий труда химиков и фармацевтов. Одна из последних его работ — программное регулирующее устройство для производства аспирина.
Но не подумайте, что Николай Леонидович ни в чем, кроме работы, не знал вкуса. Случалось, что в разгар горячего спора о делах какой-нибудь секции он вдруг преображался и как-то мечтательно говорил: «А не съездить ли нам, Борис Федорович, за сморчками? Я знаю одно такое место, где их видимо-невидимо. И недалеко. А какая благодать сейчас в лесу-то!.. Поедем, а?»
И в первое же воскресенье мы отправлялись с ним за город. Николай Леонидович терпеливо обучал меня искать сморчки, а потом приготовлять из них разные вкусные блюда.
Несколько раз мы проводили вместе свой отпуск где-нибудь на реке. На рыбалке и в лесу мы полностью отключались от всех новаторских проблем, но вечерами беседы опять невольно возвращались к Совету новаторов.
Я знал, что на меня сильно косится кое-кто в совнархозе и в Совете профсоюзов. За что? А за то, что сумел добыть для Совета новаторов машину, помещения, красивую вывеску, добился «свободных от работы» дней для себя и своих товарищей — руководителей секций. Ругали за то, что мы добились постановления совнархоза об изготовлении наших новинок серийным порядком и еще за многое. Обо всем этом мы не раз толковали со Стороженко. Он был членом партии с 1928 г., имел большой жизненный опыт.
— Послушай, Николай Леонидович! А может быть, мы действительно не правы? Может, и впрямь нам следует пропагандировать какие-нибудь оправочки да упорчики на станках и не лезть в «большую технику»?
Стороженко рассеивал мои сомнения, оправдывал развернутую Советом новаторов деятельность. А про наших недругов он говорил: «Противники нового всегда были и всегда будут, даже при коммунизме!»
По возвращении из отпуска мы опять с головой окунались в новаторские радости и горести. На очереди была организация и оформление большой выставки новаторских работ на ВДНХ.
Вторая выставка прошла с еще большим успехом, чем первая. В праздничные дни в зале бывало до тысячи посетителей. Приезжали специалисты со всех концов страны, выставку посетили многие иностранцы.
На нашей выставке целый день провел работавший тогда председателем ВЦСПС Виктор Васильевич Гришин. Подробно
Приближался день собрания актива московских изобретателей, рационализаторов и новаторов в Колонном зале Дома союзов. За несколько дней до собрания инструктор горкома партии Л. И. Бережная предложила мне выступить и рассказать о работе Московского совета новаторов, о наших планах, о том, что нам мешает осуществлять свои творческие замыслы. Я согласился.
Открыл собрание тогдашний секретарь Московского горкома партии Владимир Яковлевич Павлов.
Доклад председателя городского совета ВОИР, выступления заместителя председателя совнархоза, начальника бриза совнархоза были полны цифр. Миллионы рублей экономии — десятки тысяч поданных рационализаторских предложений… В общем, отлично поставлено в Москве дело по внедрению изобретений и рационализаторских предложений! Значит, хорошо ведут эту работу выступающие с докладами руководители ВОИР, совнархоза и др.
Я слушал и невольно вспоминал только что прошедший пленум Центрального совета ВОИР, на котором председатель Госкомитета по делам изобретений и открытий Ю. Е. Максарев резко критиковал работу совета ВОИР, показал на примерах, как руководство ВОИР, жонглируя цифрами экономического эффекта, создает видимость благополучия в этой области. Ю. Е. Максарев тогда называл свои цифры, которые звучали крайне тревожно.
А тут, на собрании новаторов столицы, все выступающие руководители говорили только о том, как хорошо у нас поставлена работа по изобретательству и рационализации!
Когда мне предоставили слово, я коротко рассказал о деятельности Московского совета новаторов, о наших скромных успехах и о том, что и кто нам мешает лучше и эффективнее служить техническому прогрессу на заводах столицы. Я приглашал присутствующих изобретателей и рационализаторов, еще не членов Совета новаторов, прийти к нам на Кировскую, дом 21.
— Здесь вы всегда найдете более радушный прием, чем, скажем, у начальника Бриза совнархоза.
И я рассказал собранию о том, как там обходятся с изобретателями.
— Неправильное отношение некоторых руководителей к новаторам и изобретателям, неверие в их таланты, по-моему, одна из главных причин, почему в некоторых отраслях промышленности охотно покупают устаревшие технические «новинки» передовых капиталистических стран, пренебрегая истинными находками отечественной техники, — закончил я свое выступление.
Проходя с трибуны на свое место, я видел, как оживленно переговаривались некоторые деятели, окидывая меня холодным взглядом.
«Ну теперь держись, Данилов, — подумал я, — ты нажил себе новых сильных недругов». Но меня это не пугало. Я помнил Устав нашей партии и был уверен, что поступил правильно, как полагается коммунисту.