Жизнь после родов. Настольная книга молодой мамы

Блумфилд Венди

Интересно, что во время беременности она была убежденной сторонницей естественных родов и с опаской относилась к высокотехнологичным родильным палатам. После случившегося с ней она благодарила судьбу за то, что существуют эти современные технологии, и поправлялась быстро и без осложнений.

Другие женщины в группе пережили менее драматичные роды, но у каждой была собственная история адаптации.

Эллен с мужем в течение семи лет пытались обзавестись потомством, пережив за это время три выкидыша. Эта беременность шла нормально, и Эллен вступала в третий триместр, полная надежд. Но в тридцать недель ее госпитализировали с диагнозом «токсемия» (преэклампсия), и она провела следующие несколько недель, то возвращаясь домой, то снова попадая

на лечение. В итоге роды были стимулированы в тридцать семь недель, и хотя по всем показателям они не были преждевременными, в результате токсемии ребенок родился с недостаточным весом. Роды были длительными, и Эллен согласилась на эпидуральную анестезию, потому что боль невозможно было терпеть.

Подробно изучив на курсах информацию обо всех аспектах медицинских вмешательств и зная о плюсах и минусах эпидуральной анестезии, Эллен очень стремилась к тому, чтобы рожать естественно, после многих лет неудач и непрерывного лечения.

В тот день, когда Эллен вернулась домой, ее мужа не было в городе, и рядом не жил никто из близких родственников. «Я так спокойно справлялась со всем на протяжении этих недель, – рассказывает Эллен. – Но это возвращение домой просто уничтожило меня. Мы предполагали, что я проведу в больнице на день больше, и мой муж решил воспользоваться этой возможностью, чтобы выполнить ночью дневную работу. Я только вернулась домой и пыталась понять, что делать в первую очередь, когда приехал фургон с детскими вещами. Водитель просто вывалил все это на тротуар, а я сидела и плакала, не зная, что делать, пока соседи не подошли мне помочь».

К позднему вечеру Эллен была полностью истощена, с ребенком на руках, она уже выплакала все слезы, и лишь тогда в отчаянии решилась позвать на помощь. Не только это сложное возвращение домой запустило такую реакцию, сказался и пережитый страх, и чувство потери контроля над ситуацией, когда она принимала решение о стимуляции своих родов. «Я понимала, что правильнее стимулировать роды, у меня было очень высокое давление, ребенок перестал расти, и было ясно, что в тридцать семь недель малышу уже не опасно появляться на свет, – рассказывает она. – Я знала, что после всех этих лет отчаянного желания родить ребенка я должна быть благодарна, что все прошло хорошо, но меня вдруг накрыла волна разочарования от того, что я снова полностью нахожусь в зависимости от технологий и медицины». Одиночество по возвращении домой и глупость работника службы доставки стали последней каплей.

У многих женщин проблемы возникают при появлении «пробелов» в истории родов: нестыковки в процедурах или распорядках родильной палаты, недостаток убедительных объяснений относительно того, почему рекомендуется стимуляция родов или наложение щипцов или, в самых редких случаях, лекарства, которые даются без предварительного согласия.

В 1986 году Карен Столте³ опубликовала работу, в которой рассматривалась проблема «пробелов» в гинекологическом анамнезе женщин: непонимание того, что происходит во время родов или назначение лечения без согласия пациентки. В этих случаях полной адаптации после родов не происходит до тех пор, пока все кусочки пазла не будут собраны вместе.

Дебби с нетерпением ждала появления на свет своего первенца. Она была молода и здорова, и беременность протекала нормально. Она бы предпочла домашние роды, но посчитала, что первого ребенка лучше рожать в больнице. Дебби – убежденный веган, она утверждает, что ей всегда удавалось лечить любые болезни с помощью правильно подобранных трав и чаев. И не дай Бог кому-то из врачей прописать ей антибиотики или другие лекарства. Она очень опасалась медикаментозных вмешательств в роды, и медики убедили ее, что использование анальгетиков или анестетиков возможно только с ее согласия.

Дебби рожала в роддоме, который славится своими либеральными идеями и поддержанием позитивного контакта медперсонала с роженицей и ее партнером или другим помощником. Но даже в самых образцовых

клиниках находятся специалисты, предпочитающие перестраховаться, и в этом случае Дебби дали дозу петидина, не задумываясь о последствиях. Ее муж спросил доктора, что за укол он делает; не останавливаясь, доктор ответил, что это «для облегчения ее боли».

До этого момента Дебби была полностью расслаблена и продышала всю первую стадию схваток, сохраняя мобильность и оптимизм. После петидина она стала такой сонной и потерянной, что даже не могла подняться с постели. Боль усиливалась, и у нее не получалось сконцентрироваться на дыхании. Дебби чувствовала себя полностью подавленной, а действие петидина продолжалось и во втором периоде родов. Она не могла эффективно тужиться, так что ей сделали серьезную эпизиотомию и наложили множество швов, а ребенок родился вялым и сонным. Акушерка положила ребенка Дебби на живот, но ей не было до этого дела. Это отсутствие интереса сохранялось на протяжении следующих шести месяцев!

Еще в больнице Дебби начала чувствовать себя потерянной. Она стала нервной и часто плакала, пришлось даже обратиться к психиатру. Он задавал многочисленные вопросы о ее семейном анамнезе, предполагая, что причины психической нестабильности кроются где-то в прошлом. Но он не задал ей самого важного вопроса. Что случилось во время родов?

Дебби отчаянно стремилась кормить грудью и, несмотря на свою апатию и отдаление от ребенка, она настойчиво старалась достичь успеха. Но психиатр, который наблюдал ее, сообщил, что ситуация могла осложняться гормонами лактации.

Так что, спустя четыре недели после родов, Дебби оказалась в кошмарной ситуации, абсолютно противоречившей всем ее ожиданиям. Она хотела естественных родов, была в состоянии справляться с болью, сохраняла полный самоконтроль. Прогресс родовой деятельности шел нормально, и не было никаких причин для применения лекарств. Дебби очень надеялась быть с малышом сразу после родов и кормить грудью в течение первого года его жизни. Все эти надежды и мечты перечеркнула одна инъекция, сделанная без ее согласия. Больше полугода ушло у Дебби на то, чтобы полностью прийти в себя.

Для многих женщин использование обезболивающих во время родов – это благо, но иногда такие лекарства имеют нежелательные побочные эффекты для матери и ребенка, не только на физиологическом, но и на психологическом уровне.

В книге Эйдана МакФаклэйна «Психология деторождения» приводится цитата Эжена Маре⁴, который в своей работе «Душа обезьяны» говорит о том, что, хотя высшие животные действительно испытывают боль во время родов, у некоторых видов применение в родах лекарств впоследствии полностью меняет поведение матери по отношению к потомству. Маре наблюдал стадо овец, в котором на протяжении пятнадцати лет не было ни одного случая отказа матерей от заботы о своем потомстве. Десяти животным во время родов он дал анальгетики. Эти матери потом отказались заботиться о своих новорожденных.

Он сразу отметил: это не значит, что у людей все происходит точно так же, но все-таки лучше с осторожностью применять лекарственные препараты в родильной палате. Если бы доктор в роддоме был знаком с Дебби или побольше узнал о ней, он бы понял, что введение петидина может неблагоприятно повлиять на нее, особенно если учесть, что она не просила об этом и не испытывала необходимости в каких-либо видах облегчения боли в принципе.

Сьюзан Эйрз и Алан Пикеринг из больницы Св. Георгия в Лондоне предположили, что послеродовые расстройства могут быть прямым следствием травмы во время беременности или родов. В июне 2001 года они опубликовали в журнале Birth свое исследование, в ходе которого было выявлено посттравматическое стрессовое расстройство у 2,8 % женщин до 6 недель после родов, затем этот показатель падал до 1,5 % к 6 месяцам после родов. Травма могла быть вызвана отсутствием чуткости у медицинского персонала или неожиданными вмешательствами, непонятными женщине.