Жизнь прахом, земля пухом
Шрифт:
– А дверь зачем было выносить?
– Стреляли, – усмехнулся Федот.
– Так это акустика! – засмеялся Порываев. – Серега вчера систему взял, всю ночь обмывали…
– Соседи жалуются.
– Пусть жалуются, – невозмутимо сказал Чижов. – А в дом врываться зачем? Это незаконно. Я ведь и пожаловаться в принципе могу…
Договорить он не смог: в комнату, с пистолетом в руке, ворвался Крытов.
– Встать! Лицом к стене! – сиреной взвыл он. – Проверка паспортного режима!
Он был ошеломлен собственной смелостью, а его истерический вопль заставил вздрогнуть даже Федота. Порываев вскочил
– Я сказал стоять! – взвизгнул Крытов.
И выстрелил… К счастью, это был предупредительный выстрел вверх. Но пуля сбила с потолка люстру, которая упала бы на Федота, не повинуйся он инстинкту самосохранения. Ничто не коснулось его головы, но все же он почувствовал клоунский колпак на ней…
Иногда, чтобы включиться в розыск по горячим следам, надо выбраться из горячей постели… Так хорошо начиналось утро, и вот, пожалуйста, звонок свыше, и ты уже бежишь по следу, раздувая ноздри.
Одно утешало старшего лейтенанта Косыгина – с ним была его молодая жена Рита.
Маргарита тоже служила в милиции, правда, в экологической. Но она стремилась перейти в уголовный розыск, чтобы работать бок о бок со своим мужем. Майор Кулик возражал против такого сотрудника, но все же взял Риту на испытательный срок. Она и борсеточника Череду взять помогла, и сейчас в воскресный день работала в паре с Юрием.
Вместе с майором Куликом они побывали в салоне, где погибший Скоробогатов обслуживал вчера свою машину, а сейчас Косыгин ехал к некой Арине Заборовской, к буфетчице, с которой, как показалось кому-то из менеджеров, заигрывал Павел Васильевич. Сегодня она не работала, но жила недалеко.
– Говорят, красивая девица, – как бы невзначай сказала Рита.
– Для кого-то девица, а для меня свидетель.
– А ты – беспристрастный оперуполномоченный.
– Беспристрастный и холодный как лед, – кивнул Косыгин. – И разум спокоен как вода в стакане… Кстати, она живет недалеко от Битова, километров пятнадцать, может, чуть больше…
– Ты уже и расстояние подсчитываешь?
– Если ты ревнуешь, можешь меня ножом немного потыкать. Эксперимент проведем, смогу ли я от ее дома до Битова доехать?
– Посмотрю, как ты себя с ней вести будешь, а там видно будет. Может, и потыкаю… А если серьезно, может, мы верный след взяли. Была бы я буфетчицей, я бы отозвалась на твои заигрывания. И домой бы к себе увезла…
– Сейчас разберемся с Заборовской и поедем домой, – улыбнулся Юрий. – Накормишь меня обедом, а потом отзовешься…
Сказать, что Рита была хороша собой, – значит не сказать ничего. Она была великолепна. Во всех отношениях. Косыгин готов был всю жизнь проходить в старших лейтенантах, лишь бы никогда с ней не разлучаться.
– Разберемся, – кивнула она.
Жили они не богато, квартиру снимали – до лучших времен, пока не улыбнется им государственная жилищная программа. Но машина у них была – скромная «девятка» десятилетней выдержки. На ней они и подъехали к многоэтажному дому, где жила Заборовская.
– Пойдем? –
– Я тебя, конечно, ревную, – улыбнулась Рита. – Но не воспринимай меня всерьез. Сам иди к своей буфетчице. А я здесь поскучаю…
Она оказалась права, Арина Заборовская действительно была красивой девушкой. И, судя по всему, неравнодушной к мужскому полу. Открыв Юрию дверь, она смотрела на него настороженно, но вместе с тем с любопытством. Светлые волосы, широкоскулое лицо, нежные пухлые щечки, губки сочные. Не сказать, что худая, но и не полная – кровь с молоком. И бюст – пышный и свежий, как только что взбитые сливки. Девушка была в кофточке с декольте, из которого и выпирали объемные и упругие формы. Показывая удостоверение, Юрий невольно проник взглядом в ложбинку меж ними.
– Я из милиции, – сказал он. – Вам, наверное, звонили…
– Нет, не звонили, – слегка обеспокоенно качнула она головой. И кокетливо улыбнулась: – А что случилось?
– Вы такая красивая. – Юрий на всякий случай бросил взгляд в сторону, откуда могла появиться его ненаглядная.
– Спасибо, – зажеманилась она.
– А может, я ошибаюсь, может, вы не Арина?
– Арина. А что?
– Значит, в вашем автосалоне работают сплетники и завистники. Мне сказали, что вы некрасивая…
– Кто сказал? – вскинулась девушка.
– Ну, там девушки работают, автокредиты оформляют. Возле вашего кафе…
– Черненькая такая? Нос маленький, а губы большие, да?! – завелась Арина.
– Да, да…
– Танька это!.. Я знаю, почему она так говорит!
– Почему?
– Она одному там глазки строила, а он со мной… Да это не важно, – спохватившись, одернула себя девушка.
Но в состояние душевного равновесия она еще не вернулась. А пока маятник качается, стрелка движется.
– А Павлу Васильевичу она глазки строила?
– Павлу Васильевичу?! – призадумалась Арина.
– Да, Скоробогатову, – подсказал Юрий.
– А-а, Паше… Так нет, он кредит не оформлял. Он всего лишь машину на техобслуживание ставил… А может, вы зайдете? Кофе у меня нет, но чаем угощу…
Арина жила в однокомнатной квартире с крохотной кухней, куда и провела гостя. Мимоходом Юрий бросил взгляд в комнату. Подвесной потолок, дорогая мебель, плазменная панель на стене. Диван собран, накрыт накидкой. Чистота, уют. И на кухне полный порядок. На столе только солонка и перечница, лаковая поверхность надраенно блестит. На полу ни соринки, ни пылинки.
– Собирались куда-то? – наугад спросил он.
– С чего вы взяли? – безмятежно спросила она, включив электрический чайник.
– Кофта у вас красивая…
«И джинсы дорогие, с узорной вышивкой, – мысленно добавил он. – По квартире в такой одежде не ходят».
– Ой, спасибо! – радостно защебетала девушка. – А то я не знаю, может, что-то другое надеть.
– Можете смело идти в ресторан, – заверил ее Юрий.
– А давайте на «ты» перейдем! – игриво предложила она.
Определенно, ей нравилась его компания. Встреча с представителем закона была для нее интересной игрой, не более того. Взбалмошная душа. Хотел бы он объяснить ей, что с таким характером легко можно вляпаться в историю. Если, конечно, это уже не произошло.