Жизнь – простая штука
Шрифт:
– Так, Скоробогатова, ты зарплату начислила? Чего болтаем? – Планёрка руководителей закончилась, и в финансовый отдел вернулась главный бухгалтер. Лариса уткнулась обратно в ведомость, а Юлька побежала в свой аналитический отдел.
Время до обеда пролетело незаметно. Надо было проанализировать собранные предварительные опросы по телефону и на улицах их избирательного округа. По всему выходило, что основной конкурент Воронцова – коммунист Свиридов – пока лидировал.
– Юльча, обедать идёшь? – В отсечку заглянула Лариска. В очередной обновке.
– Да, я сейчас закончу.
– Ну догоняй, я пока очередь займу.
– Подружка
– Ага, – откликнулась Юля. – Это ей отец покупает. Он бизнесмен. Я на обед.
– Хорошо. Иди.
Подсчёты голосов, по предварительным опросам поступившие во второй половине дня, положения Воронцова не улучшили. Коммунист лидировал. Юля составила отчёт с подробным описанием ситуации, точными цифрами и выводами, сдала начальнице. Вместе они пошли на общее собрание в переговорную. На стенах в просторной комнате висели две доски: график выступлений и поездок кандидата на встречи с избирателями и план мероприятий и акций в СМИ. Раньше здесь была ещё доска сбора подписей, но теперь её убрали за ненадобностью. В центре над местом во главе стола висел портрет действующего президента страны.
Юля и Лариса сели рядышком с краю, как и положено стажёрам. Тут же пристроился Ваня. Руководящая элита штаба собралась на противоположном краю широкого стола.
– Лариса, я у тебя листок свой не оставляла с предложениями? Что-то не могу найти.
– Нет, я не видела. Вспоминай, где оставила.
– Да вроде на столе лежал у меня. А сейчас стала собираться – нету!
– Ну, и что теперь?
– Да я и так помню всё, без записи обойдусь. Просто странно…
Сначала по итогам работы отчитались руководители отделов. Юлька не могла дождаться, когда они уже закончат и начнётся оглашение идей по развитию кампании. Ей не терпелось озвучить свой список.
– Ну что ж. – Наталья Павловна дала понять, что эта часть собрания закончена. «Ну наконец-то!» – Юля заёрзала на стуле. – Теперь желающие побороться за премию могут высказать свои предложения. Сначала, я думаю, руководителей послушаем.
Поочерёдно зачитали свои идеи юрист и руководительница финансового отдела. Идеями это было назвать трудно – видно было, что отнеслись формально, только чтоб отстали. Безопасник и завхоз воздержались. Встала Юлькина начальница и начала читать. «Знакомый листок», – успела подумать Юлька, и тут до неё стал доходить смысл того, что читала её начальница. «Марш бомжей… Презервативы, целевая аудитория – молодёжь… Уголь… Остро стоит проблема с отоплением…» Юлькино тело вдруг обмякло, во рту стало сухо. Всё в кабинете закружилось, и на глаза навернулись слёзы. Шок, который она испытала, был сравним с неожиданным ударом тока. Она даже не могла толком понять, какое чувство в ней было сейчас сильнее: обида или ярость к этой стерве. Всё смешалось. Юля просто опешила от такой наглости и сидела, не в силах произнести ни слова. Лицо раскраснелось, даже руки немного затряслись.
– Твою дивизию! Юльча, это же твой список! – очнулась от полудрёмы Лариска. Вот паскуда! Юлька, ты чего молчишь-то? Не, ты прикинь, тварь какая! – Ларису просто распирало от праведного гнева.
– Что вы там шепчетесь? Рябинина, с тобой всё в порядке? – Наталья Павловна смотрела на побелевшую Юльку
– Ну что ж, вот это свежо. Это действительно креатив. Спасибо вам, что с душой подошли. Оставьте мне список – я покажу Леониду Ивановичу. Ещё есть желающие высказаться?
Юля досидела до конца собрания, что называется, ни жива ни мертва. Сдерживаясь, чтоб не разрыдаться и не устроить истерику. Когда всё закончилось, она с трудом поднялась на ноги. Ванечка подхватил её под локоть:
– Ты заболела, Юля? Я тебя провожу.
– Куда вы попрётесь? В таком состоянии ты её до Затона не довезёшь! Давай, веди её к моей машине – я отвезу!
Кое-как Юля переобулась, натянула на себя пуховик и шапку. Ванечка одной рукой поддерживал её, а в другой нёс её сумку. Выходя из штаба, Юля посмотрела сквозь стеклянную стену переговорной. Наталья Павловна о чём-то разговаривала с её начальницей. Та, видимо, специально задержалась, чтобы не столкнуться с Юлькой.
Как только они втроём втиснулись в Ларискин праворульный «Витц», будто бы щёлкнул выключатель – Юлька начала рыдать. В голос, подвывая и всхлипывая. Безутешно и с отчаянием, как рыдают дети над сломанной игрушкой.
– Да что произошло-то? – Ваня недоумённо вытаращил на неё глаза.
– Прикинь, эта сука – её начальница – Юлькины идеи спёрла и на собрании зачитала, типа свои! – При этих словах Юля повысила громкость плача, как бы яснее осознав, что на самом деле произошло. Ещё никогда в жизни она не испытывала подобного унижения, не сталкивалась со столь циничным и жёстким обманом. Она даже не могла себе представить, что люди в принципе могут так поступать, – её мозг не способен был принять подлость такого масштаба.
– Ну-ну! – Ваня успокаивающе погладил её по коленке. – Как так получилось?
– Она на столе их оставила, когда обедать пошла.
– Понятно. – Ваня обратился к Юле, сидевшей рядом на заднем сиденье. – Тебе надо было их в стол убрать или с собой взять. Я вот всегда документы прибираю, а то если оставить, то…
– Слышь, Ваня, заткнись, а! – раздражённо прикрикнула на него Лариса. – Чё ты умничаешь? Лучше скажи, чего делать-то теперь?
– Ну а что тут поделаешь? – Иван чуть потупился смущённо. – Всё. Теперь уже ничего не докажешь. Никто ей не поверит. Стажёрка против начальницы отдела…
Рыдания стали ещё интенсивнее.
– Ваня, ты дурак? – Лариска была вне себя. – Чего ты мелешь? Что, пусть всё так и остаётся? Таких тварей надо наказывать!
– Её жизнь накажет, – вставила между всхлипами Юля.
– Ну точно! Жизнь! Скажи ещё «бог»! Сначала она твою премию получит, а потом сразу же подвергнется жесточайшему наказанию!
По пустым вечерним дорогам на машине ехать до Юлиного дома было минут тридцать. Остаток пути ребята молчали. Тишина разбавлялась затихающими Юлькиными вздохами и икотой. Кажется, она немного успокоилась.
Малолитражка остановилась возле старого двухэтажного дома из красного кирпича. По утверждению старожилов, дом этот строили пленные немцы после Второй мировой войны. Может, поэтому он так долго и простоял.
Иван робко начал:
– Юля, если тебе плохо, я могу остаться… Мало ли чего… Понадобится что-нибудь.
– Не надо, Ваня, всё нормально. – Юля открыла дверь.
– Юльча, ты давай не раскисай. Забей. Валерьянки выпей и спать ложись. Утро вечера мудренее, – попрощалась с ней Лариса и повернулась к Ване с ухмылкой: – Ну что, поехали, Ромео?