Жизнь - штука сложная
Шрифт:
К тому же вспомнила, что утром пила лишь пустой кофе. И сейчас даже на сыр смотрела голодными глазами. Какая уж тут страсть?
Тем более в моих обстоятельствах.
Гена садится рядом. На его лбу блестят бисеринки пота. И сам он немного сбит с толку моим отказом — явно рассчитывал, что будет проще.
— Я иногда вас вообще не понимаю. Всё-таки вы, женщины, странные существа.
Смотрю как он ёрзает на барном стуле и немного морщусь от его тона.
— Что ты имеешь ввиду?
Гена наконец сел и потянулся
— Да что-то мечетесь всё время. Мне вот всю жизнь женщины говорят, что я хороший, но… Всё, что было до «но» — это пустой звук, понимаешь?
Я так думаю, что девушки ему часто отказывали. Не то чтобы меня это волновало, но беру в руки пластиковый стаканчик и говорю, чтобы поддержать разговор.
— И что? Женился ведь как-то? Иногда лучше всё-таки качество, чем количество.
Вспоминаю о его вдовстве и извиняюсь.
Быстро делаю глоток и тут же закусываю сыром. Потом ещё. Честно говоря, сейчас я бы предпочла нормально поужинать, чем изображать из себя птичку, которая только клюёт.
Генка же хмыкает:
— Качество! Да какое там качество? Рогоносцем всю семейную жизнь был! Ты вообще не знаешь, что это за…
Я удивлённо приподнимаю брови, а мужчина крепко выражается и одним глотком опустошает свой стакан. Наполняет его снова. Подливает мне, хотя я сделала предупреждающий жест и накрыла ладонью свою и без того наполовину полную «посудину».
— От меня муж тоже к другой женщине ушёл.
Однако плохо обо всех остальных я думать не стала.
Иначе явно не сидела бы здесь сейчас.
Делаю маленький глоток в то время, как мой «кавалер» осушает уже второй стакан и подливает себе третий.
— Ну это в себе причину искать надо, — заявляет мне Гена на моё откровение. — Я вот долго искал. Знаешь к какому выводу пришёл?
Уже даже боюсь спрашивать.
Лишь вяло изображаю интерес. А мужчина ощеривает свои зубы в кривой ухмылке.
— Что дело в Вас. Бабах. Вы какие-то…
Он вертит рукой возле головы, а потом махнув прикладывается к стакану.
Я же закидываю одну ногу на другую и наблюдаю, как он опять глотает вино, словно это компот.
Лицо его становится красным, и шея немного багровеет. Потом он бросает в рот дольку колбасы и вновь тянется к бутылке.
— Я по молодости ещё пытался за многими ухаживать. Быть ну знаешь. Таким. Который дарит цветочки. Старается как-то угодить. Ещё казалось, что женщины этого достойны. И ничего не получалось. Только и слышал, что ты Гена очень хороший, НО… Ты мне не подходишь.
Вам же нравится, когда вас так, — хлопает кулаком в ладонь хотя мне и без того уже становится жутко от его монолога. А он продолжает. — У меня друг был. Так он жене и наподдавал и баб менял. И что ты думаешь, она ушла от него?
Мой ответ ему даже не требуется. Гена выпивает ещё вина и смеётся.
— Нет.
Гена снова заходится хохотом.
— А зачем ему было менять то, что и так хорошо работает?!
Это я дурак к своей старался по-другому относиться! И к чему это привело?
Я пожимаю плечами, и мой «собеседник» хмыкает:
— Шашни на стороне завела.
— Ну не все же такие. Даже если тебе не повезло… — пытаюсь вставить хоть слово. Пусть и банальные отговорки. Но Гена делает ещё несколько глотков вина и качает головой. Кажется, даже не слушает меня уже.
— Вы не цените хорошего отношения.
Как я не старался. Она всё равно от меня ушла. Забрала сына, заявив, что меня вообще к детям подпускать нельзя. На самом деле нашла себе кого-то. Уже потом узнал, что изменяла мне с самого начала. Несколько месяцев назад произошла эта авария, в которой её новый разбился.
Сына я естественно забрал, но мы с ним даже общего языка найти не можем.
Всё так сложно…
Он трёт покрасневшее лицо рукой.
— Но после неё же был у тебя кто-то?
Смотрю как после моего вопроса опять в его стакан льётся жидкость бордового цвета.
— Был… С*ки меркантильные. Вот кто был. Вы блин все дохера чего хотите получить, но при этом ничего взамен дать не можете.
Уже думаю, что лучше бы не спрашивала. И так сижу как на иголках так после этого ещё не один час выслушивала про алчность женщин и то, как его обманывали и разводили на деньги.
— Последняя ноги передо мной раздвинула в первый же вечер. И всё потому что я при ней телефон сыну покупал. Всё твердила мне потом, что ей сапоги новые нужны…
Гена снова матерится, а я отодвигаюсь к стене стоило ему потянутся в мою сторону за сыром.
— Друзья часто говорят, что лучше думать о своём удобстве. Не достойны вы, бабы, нормального отношения. Жаль только, что я понял это на сороковом году.
За какие-то час-полтора его совсем развезло. Он вновь наливает себе. Опустошает стакан и сидит на стуле, подперев подбородок ладонью. Глаза его наполняются слезами. Потому что он дошёл до того, чтобы жалеть себя.
И при этом проходит минута-две и второй рукой он будто невзначай проходится по моей спине в районе поясницы. Запутывается пальцами в ткани и начинает тянуть мою рубашку вверх, вытаскивая её из джинс стянутых ремнем.
Поворачивается ко мне с явным намерением поцеловать, но я в этот миг будто окончательно очнулась от дурмана.
Нет. Всё-таки я ещё не довела себя до той стадии эмпатии, чтобы спать с кем-то из жалости или дурости и делать это после всего того, что он мне тут наговорил. Слишком его женщины до меня травмировали и испортили.