Жизнь собачья и кошачья. Повести и рассказы
Шрифт:
За разговорами с егерем я вспомнил про Сеньку спустя полчаса. Позвал. Его не было.
— Сенька! Сенька! Сенька-а-а! — кричал я, но безрезультатно. Ночную темень сменил густой туман — дорогу не видно в десяти метрах. «Сбежал к машине», — успокаивал я сам себя, однако тревога не унималась, и я повернул назад.
Каково же было мое удивление, когда через несколько шагов, за поворотом, я буквально наткнулся на Сеньку и… Актара. На Актаре был ошейник с обрывком ремня. Ремень кто-то перегрыз мелкими, словно мышиными зубами. Я вопросительно посмотрел на Сеньку. Тот с преувеличенным вниманием
— Ну-ка, подойди ко мне, — приказал я. Он подошел неохотно, виновато опустив хвост и прижав к голове уши.
— Твоя работа? — Я сунул ему под нос кусок ремня. Сенька дипломатично отвернулся.
Я присел на корточки и снял с Актара ошейник.
— Ну, и что прикажете теперь делать?
Актар отскочил в сторону. А Сенька вдруг подпрыгнул и не-ожиданно лизнул меня в лицо.
Как мне поступить? Ну не вести же Актара назад? Да и возвращаться нельзя — плохая примета. И мы — втроем поспешили догонять телегу. Сенька бежал впереди, довольный, гордо задрав хвост и весело оглядываясь. Рядом с ним бежал Актар, иногда касаясь мордой Сенькиного уха. Наверное, благодарил за помощь, а может, рассказывал что-то интересное.
Как-то раз мы с Сенькой поехали в сад к одному нашему приятелю. День выдался жаркий. Мы сидели на веранде на сквознячке, а Сенька, страдая в своей теплой шубе, забился под куст сирени и часто дышал, высунув язык. Я с жалостью поглядывал на своего друга и придумывал, чем бы облегчить его участь, как вдруг увидел неторопливо идущего между грядок клубники большого кота. Был он желтобелой окраски и очень напоминал пропавшего Пушка.
Сходство заметил и Сенька. Он резво вскочил, весело завилял хвостом, и я понял, как свежа еще его рана — потеря друга. Сенька бросился навстречу коту со всех ног, весело взлаивая, как тогда… в игре с Пушком.
— Гав-гав! Здравствуй! Давай играть? Но кот не понял Сеньку.
— Кто ты? Чего надо? — сердито зашипел он, выгнув дугой спину.
— Гав-гав! — весело лаял Сенька. — Гав-гав! Это же я! Давай играть! Это так интересно. Так хорошо. Ну, давай! — он прямо по грядкам подбегал к коту то с одной, то с другой стороны, но тот угрожающе вопил:
— Отстань! Уйди! А то…
На Сеньку эти предостережения не действовали. Он подбирался к коту все ближе, припадал грудью к земле, прыгал, визжал. Вдруг кот резко выбросил вперед переднюю лапу, ударил Сеньку по морде и, дико вякнув: «Мяу! Вот тебе!», бросился к яблоне.
Сенька взвизгнул, затряс головой, зафыркал, а кот, воспользовавшись его замешательством, вскарабкался на дерево и уселся на суку, злорадно ворча:
— Не будешь лезть, куда тебя не просят.
Сенька подошел, задрал голову и обиженно тявкнул:
— Гав! Ты чего? Я же хотел поиграть…
— Мрря-у! — взревел кот. — Я тебе поиграю!…
Сенька, растерявшись от такого поворота, присел на задние лапы, а передними по очереди то одной, то другой стал тереть морду, изредка укоризненно поглядывая на кота. Он словно говорил:
— Вот, хоть ты и ударил меня, а я все равно на тебя не сержусь. Слезай с дерева и давай играть.
— Мррря-у, —
Сенька медленно обошел вокруг яблони и прилег в тени, оче-видно, решив терпеливо ждать. Но кота этот вариант не устраивал, и он еще громче завыл:
— Уйди! А то слезу, тогда…
Сенька положил на вытянутые передние лапы морду, и закрыл глаза. На некоторое время в саду вновь воцарилась тишина. Но вот кот стал медленно спускаться с дерева, злобно сверкая глазами на Сеньку. А тот то ли задремал, то ли делал вид, что дремлет. Кот спрыгнул и только успел сделать несколько шагов к забору, как Сенька в два прыжка загородил ему дорогу.
— Гав-гав! Ну, давай поиграем. Ну, хоть чуть-чуть. Хоть капельку…
— Фу-ух! — зашипел кот. — Нахал! Уйди с дороги! — и принял боевую позу.
Сенька, наконец, понял, что из игры ничего не получится, сразу как-то сник, опустил хвост и тихо поплелся к веранде.
— Что, Сенька, не вышла игра? — спросил я щенка. — Это тебе не Пушок…
Сенька посмотрел на меня полными человечьей печали глазами и чуть шевельнул хвостом.
— Обознался!
Мне позвонил товарищ и закричал в трубку:
— Слушай, достал спаниеля! Великолепного! Чистокровного! Собирайся на охоту. Живо! Поедем на моей машине. Даю час на сборы.
Естественно, сборы были спешные. Сенька, зараженный моим волнением, носился вокруг, мешаясь под ногами. Блестел своими коричневыми глазами, вертел хвостом и поминутно звонко лаял:
— Гав! Гав! Меня-то возьмете?
— Сеня, ну о чем разговор. Конечно, возьмем, куда я без тебя? Ружье, патроны, резиновая лодка, спальный мешок, продукты…
Кажется, все… И — сигнал машины у ворот. Вовремя мы управились. Выбегаем с Сенькой. Точно — за нами. Складываем вещи в багажник. Открываем дверцу машины. Вот он! Знаменитый спаниель! Длинные висячие уши. Ухоженная черно-белая волнистая шерсть. Но не успел я толком его разглядеть, как Сенька уже запрыгнул на сиденье и оскалил зубы:
— Гр-гр! Это еще что за новости? И еще лежит на моем месте!…
Благородный спаниель тоже зарычал. Мгновение! И клубок собачьих тел уже катался по машине. Полетели клочья черно-белой и рыжей шерсти. Ах! Ах!
Мы с товарищем срочно вмешиваемся. Тяжело дышащие противники растащены за задние лапы.
— Сеня! Ты что это? Как тебе не стыдно? Помирись сейчас же, — уговаривал я своего друга.
Но не тут-то было. Ни Сенька, ни спаниель не хотели уступать. Что делать? И в спешке было принято решение: Сеньку оставить дома. Рыжий рычащий комок был выдворен за калитку. Калитку на запор. Взревела машина, и мы помчались вперед. Ну что мне стоило обернуться назад?
В начале нашего пути, увлеченный обсуждением ярко выраженных признаков чистых кровей спаниеля и выбором места предстоящей охоты, я как-то забыл про моего друга Сеньку. Потом, чуть позднее, в душу мне закралось сознание вины перед ним, которое уже не оставляло до самого возвращения. Настроение из-за этого было скверное, потому и охота не удалась, и спаниель не понравился, хотя работал он неплохо.