Жизнь удалась
Шрифт:
– Оставь девушку в покое. И жди нас. Мы сейчас подъедем.
– Что, понравилась клиентурка? – ядовито осведомилась загорелая.
– Стоять. Не двигаться. Не разговаривать.
Краем глаза капитан видел, что к ним спешит крепкий человек с лицом младенца – охранник клуба; увидев удостоверение, он засопел и почти бегом удалился. Видимо, за начальством. Его начальство, разумеется, не любит, когда вокруг увеселительного заведения появляются слуги закона, чтоб шмонать и задерживать отдыхающих, а тем более трудящихся танцовщиц. Это крепко портит атмосферу праздника.
– Холодно, – пожаловалась загорелая
– Скоро тебя согреют, – пообещал капитан, другим краем глаза отмечая, как один из лимузинов, лихо подкативший было к воротам клуба, довольно поспешно отруливает прочь. Сыщик даже почти услышал телефонный звонок и обиженный голос. Что же ты, Вася, мы к тебе отдыхать ехали, столик заказали, стринги новые надели и бранзулетки от Ван Клиффа, а у тебя за углом менты людей раком ставят… Мы думали, у тебя весело, а у тебя тревожно…
Он переступил с ноги на ногу. Он и сам замерз. Он прикидывал, что делать дальше. Загорелая стриптизерша была единственной ниточкой, ведущей к загадочному Кириллу Кораблику, а от него – к исчезнувшему виноторговцу. Девку нужно принимать, немедленно, сказал он себе. Запереть. Предъявить хоть что-нибудь. Хотя бы переход улицы в неположенном месте. А насчет того, что она не употребляет, – врет. Нюхает, как лошадь. Она и сейчас под кайфом. Слишком громко орет и слишком нагло дерзит. Отвезу в ближайшее отделение, там проведем более детальный обыск и обнаружим кокаин, около двух граммов…
Квадратная машина квадратных ребят влетела в переулок на всех парах. Едва не задавив капитана. Но он не сдвинулся с места, не испугался. Набычился, но, видимо, напрасно. Высунувшаяся в окно квадратная физиономия излучала дружелюбие.
– В машину, – деловито сказали ему.
Он подчинился.
– Скажи девчонке, чтоб исчезла.
– Сам скажи!
Загорелая уже все поняла – выпрямилась и торопливо рассовывала по карманам платочки и бумажки.
Квадратный жевал жвачку.
– Ты дерзкий парень, капитан, – сказал он тихо.
Свинец молчал. Очевидно, жену виноторговца придется разочаровать. Сказать, что поиски не принесли результата. И лишиться премиальных.
– Ты, капитан, зря нас за гадов держишь.
– Я ищу человека. Кирилла Кораблика. По прозвищу Кактус.
– Мы, капитан, такие же, как и ты.
Сомневаюсь, подумал сыщик. Ваши рожи втрое шире против моей.
– Мы, капитан, выполняем приказ. Была команда: во всем оказывать содействие. Конечно, не твоему придурку… этому, как его… Кактусу, а его пахану. Никитину такому. Но это неважно. Вчера другая команда поступила. Прекратить сотрудничество. Видать, парни чего-то натворили, и теперь их сливают. Ты вот что, капитан… Ты не дергайся. Мы про тебя все знаем. Хороший мент, ценный работник… Воевал и все такое. Немножко в говно влез, но не беда. Оно, конечно, тебя бы ликвидировать, от греха, – но кто тогда в этой стране будет защищать закон?
Капитан молчал. Загорелая Наташа собрала свои вещички, завернулась в шубу, в три широких шага подошла к машине квадратных и, глотая слезы, показала капитану через стекло средний палец. Ее глаза сверкали. Квадратный посуровел и отмахнул ей ладонью: не нужна, исчезни.
– Что дальше? – сквозь зубы спросил Свинец.
– Ты офицер. Я офицер. Мы договоримся. Мы тебе скажем, где сидит твой Кактус. У него домик потайной.
– Наследили? – злорадно спросил капитан.
– Не твое дело.
– Я наломаю дров, и на меня все спишут?
– Примерно так.
– Я согласен.
10. Вернем обратно
– Я боюсь, – честно признался Матвей.
– Не бойся.
– У меня не получится.
– У всех получается – и у тебя получится. Иначе ты не найдешь покоя. У тебя нет выхода. Ты обязан. Ты должен вернуться.
– Я не хочу!
– Что тебя страшит? Ты же не воскреснешь из мертвых! Это очень редко бывает. И не с такими, как ты… Тебе временно вернут только твое тонкое тело. Сроком на сорок дней. Управишься раньше – еще лучше…
– Я не смогу.
– Ты сказал, что там остались дорогие тебе люди. Жена и мама. Ты говорил, что жил только ради них. Теперь ты должен отдать им результаты своего труда. Тогда, и только тогда твой дух обретет равновесие. Скажи, что ты видишь сейчас вокруг себя?
– Ничего. Только темноту. Нет ни верха, ни низа. Я то ли опускаюсь, то ли восхожу… Я ничего не вижу.
– А мог бы узреть прекраснейшие виды, недоступные взгляду живых! Ты страдаешь, потому что застрял между двумя мирами. У тебя остались незавершенные дела. Ты должен вернуться. И закончить то, что не закончил.
– Нет.
– Если ты этого не сделаешь – вся твоя жизнь утратит смысл. Ради чего ты работал? Зачем расходовал себя? Чтобы однажды умереть и оставить близких у разбитого корыта?
– Я не хочу туда! – крикнул Матвей. – Там холодно и грязно. Там все серое и плоское. Там дураки кормят слюной бесов. Там неудачники думают, что им повезло, а те, кому повезло, считают себя несчастными. Там ненормальные топчут нормальных…
– Вот и спаси тех немногих нормальных, которых знаешь.
– А если я не смогу? Я не герой. Я обычный. Средний…
– Сможешь. Иначе тебя накажут. С тобой поступят, как с обычным и средним. Процедура описана в священной книге христиан. В самом конце. «Ты не холоден и не горяч, – сказано там. – О, если б ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, извергаю тебя из уст своих…»
– Я не смогу там. Ни в тонком теле, ни в любом другом. Там люди мучают друг друга. Там обменивают судьбы на золото. Там плохо.
– У живых есть хорошая поговорка: возьми себя в руки. Ты должен вернуться.
– Я уже мертвый – и опять я кому-то что-то должен?
– А ты как думал? Есть обязательства, от которых не освобождает даже смерть.
Матвей вздохнул.
– Что надо сделать?
– Собрать все свои деньги. Отдать их жене и матери.
– Интересно, как? Деньги лежат в банке. Про них никто не знает. Даже жена.
– Ты ей скажешь.
– Я же умер!
– Найдешь способ. Духи мертвых умеют даже предметы передвигать. В крайнем случае – явишься во сне. В общем, что-нибудь придумаешь.
– Ей не дадут ничего. Счет открыт на мое имя.