?Жизнь в авиации
Шрифт:
Пехота, поддерживаемая танками, продолжала продвигаться в направлении Пуща Водица и к вечеру достигла поселка. Вскоре выяснилось, что здесь в обороне врага наши войска создали брешь. Ватутин сразу же решил бросить в ночное наступление всю армию Рыбалко. Включив фары и прожекторы, установленные на машинах, танкисты ринулись в наступление. Их поддержали расчеты реактивных минометов, артиллеристы. Глухой ноябрьской ночью вдруг поднялись гигантские сполохи света и, не угасая, понеслись вперед, к Киеву. Когда танкисты Рыбалко перерезали дороги на Коростень, а потом на Житомир, враг заметался, понял, что за ним вот-вот закроется
На рассвете 6 ноября над зданием Центрального Комитета Коммунистической партии Украины взвился наш солнечный флаг.
— Киев свободен! — эта весть с быстротой молнии облетела аэродромы, вызвала новый подъем боевой активности у авиаторов.
Надо было во что бы то ни стало закрепить одержанную победу, так как враг не хотел смириться с потерей города. В район Белой Церкви спешно стягивались немецкие дивизии, прибывшие с запада и снятые с других участков советско-германского фронта. Противник все чаще и сильнее контратаковал. Одновременно повысилась активность немецко-фашистской авиации. Над Фастовом и Белой Церковью шли упорные воздушные бои.
6 ноября в районе Белой Церкви семерка “яков” во главе с капитаном А. В. Ворожейкиным прикрывала передовые части 3-й гвардейской танковой армии. Наши летчики обнаружили в воздухе приближавшиеся с юга три группы вражеских самолетов Ю-87. Бомбардировщиков противника сопровождало двадцать истребителей. Капитан Ворожейкин решил в первую очередь атаковать истребителей, а затем всем составом переключиться на уничтожение бомбардировщиков.
Нашим летчикам удалось обеспечить внезапность первой атаки. На большой скорости “яки” врезались в боевой порядок вражеских самолетов. В результате точного, прицельного огня было сбито несколько немецких истребителей. Остальные заметались в панике, бросив своих бомбардировщиков. Воспользовавшись этим, группа Ворожейкина атаковала “юнкерсов”. Противник потерял одиннадцать самолетов.
По поводу этого боя состоялась специальная передача немецкого радио. Фашистская радиостанция сообщала, что якобы в районе Белой Церкви вели воздушный бой тридцать советских истребителей с пятнадцатью немецкими. Далее лживая пропаганда противника утверждала, что советская авиация потеряла в воздушном бою половину своих самолетов, а немецко-фашистская авиация… только пять. Вот как искажал действительность геббельсовский пропагандистский аппарат.
С 7 ноября погода опять ухудшилась. Низкая облачность, дожди очень ограничивали деятельность авиации. Но и в этих сложных условиях отдельные, наиболее подготовленные экипажи продолжали выполнять боевые задачи. Наши штурмовики атаковали танки противника в районах Житомира и Фастова. Воздушные разведчики доставляли командованию ценные сведения о перегруппировках немецко-фашистских войск.
В один из дней начальник разведотдела нашей армии подполковник Ларин доложил, что в Казатине фашисты разгружают на железнодорожных путях танки. В связи с плохой погодой по станции нельзя было нанести бомбардировочный удар, поэтому разведданные были переданы командующему 3-й танковой армией П. С. Рыбалко.
— Ясно одно, — сказал он, — противник обязательно ударит на Фастов, а там у меня танков мало. Могут обойти с флангов. Надо что-то придумать.
И Рыбалко нашел выход из положения. Свои немногочисленные
— Молодцы летчики! — сказал Рыбалко. — Очень своевременно предупредили. И впредь прошу твоих хлопцев, Степан Акимович, пусть внимательно следят за флангами нашей армии. Когда знаешь, что у тебя спокойно на флангах, наступать веселее.
Как только наши войска взяли Киев, я поехал в Святошино, где находился штаб фронта. Николай Федорович Ватутин спросил меня, все ли обеспечено для прикрытия города с воздуха, ведь через несколько дней будет проведен общегородской митинг, посвященный освобождению Киева от фашистских оккупантов. Я ответил, что все готово, наряды истребителей будут патрулировать на подступах к городу.
В день проведения митинга над Киевом висела трехслойная облачность. И только почти над самым городом образовалось широкое “окно”, сквозь которое виднелось чистое небо. Истребители барражировали над каждым ярусом облаков, что исключало внезапное нападение авиации противника. В парке имени Т. Г. Шевченко, у памятника великому кобзарю, собрались тысячи людей. Киевляне пришли на митинг семьями, многие в национальных украинских костюмах. Огромная многоцветная толпа ликующих людей расположилась близ трибуны.
Когда началось выступление Н. Ф. Ватутина, горожане неожиданно устремили взоры к небу: донесся отдаленный шум авиационных моторов. “Уж не фашисты ли?” — от одной этой мысли озноб прошел по коже.
— Что объявим людям? — подошел ко мне Нарком госбезопасности Украины Т. А. Строкач.
— Объявите, что наши летчики надежно прикрывают город с воздуха.
Строкач сообщил об этом Ватутину, и тот объявил, что над городом советские истребители. Все успокоились, и митинг продолжался.
— Честь и слава героям Киевской битвы! — заключил свое выступление командующий фронтом, и над рядами пронеслось могучее русское “ура”.
А в небе, отныне мирном киевском небе, пели знакомую песню моторы советских истребителей.
Боевые дела летчиков 2-й воздушной, участвовавших в боях за Киев, были высоко оценены Советским правительством. Сотни летчиков, штурманов, стрелков-радистов, инженеров, техников, младших специалистов были награждены орденами и медалями. Самым отважным было присвоено звание Героя Советского Союза. За участие в освобождении города были удостоены почетного наименования “Киевских” шесть авиационных дивизий, четыре авиаполка и одна отдельная эскадрилья.
Многие авиаторы отдали свою жизнь за освобождение столицы Украины. В числе погибших — командир полка майор А. С. Романенко. Только благодаря Н. Ф. Ватутину тяжелой участи избежал старший лейтенант А. С. Полетаев, девятка штурмовиков которого в сумерках нанесла удар не по намеченной цели.
— До Берлина еще далеко, постараюсь исправить ошибку, — сказал летчик командующему фронтом.
— Воюйте, старший лейтенант, — подавая руку, проговорил Н. Ф. Ватутин. Только впредь внимательней следите, куда бросаете бомбы…