Жизнь в полумраке
Шрифт:
— Мой друг, у тебя нет причин печалиться, даже наоборот. Тебе привалило невиданное для вашей северной страны счастье. Это у вас суккуб немного. А у нас в племени половина женщин — суккубы. Это не так уж и плохо. Наши женщины красивы, обладают стройным станом, большими бедрами и упругими грудями. Они горячи и неутомимы в любовных играх. И племя наше разрастается, как на дрожжах. Вы на севере, в своих холодных странах просто не знаете подхода к таким женщинам. Вас страшит и пугает даже сама мысль о возможности настоящего, неприкрытого, животного секса. Наши мужчины знают в этом толк.
— Да, с тобой трудно не согласиться. Моя любимая меня полностью удовлетворяет в постели, — вздохнул Дима. — Но, к сожалению, в ней живет еще и ведьма, то есть, я хотел сказать колдунья.
Эфиоп остановился и недоуменно уставился на собеседника.
— Прости, я что-то не очень понимаю тебя. Ты, насколько я понял, тоже колдун. Тебя что, страшит жизнь с колдуньей?
— Так-то оно так. И жизнь с колдуньей мне была бы только в радость. Вот только я с той колдуньей, которая живет в моей женщине, веду по указанию нашего верховного колдуна непримиримую войну. И этот конфликт решается однозначно, либо она меня, либо я ее. Двоим на этом свете нам не жить. Меня пока спасает лишь слабость той колдуньи, что живет в моей женщине.
— Тогда послушай совета старого, опытного колдуна. Убей ее, пока она не убила тебя.
После этой фразы несколько минут прошли в тягостном молчании. Дима с волнением думал о предстоящей битве со своей любимой, эфиоп задумался о чем-то своем. Очнулся Дима от того, что что-то зашипело прямо перед его лицом. Юноша поднял глаза и с ужасом увидел качающуюся перед собой голову огромной змеи.
От неожиданности он отшатнулся назад, споткнулся о корень какого-то растения и к позору своему растянулся во весь свой рост на спине. Услышав испуганный вскрик юноши, старый колдун оглянулся и, увидев открывшуюся его взору картину, поспешил назад.
Подойдя к змее, колдун ловко схватил ее за шею и крутанул за голову. Раздался хруст ломаемых костей, и все тело змеи безвольно повисло, изредка сотрясаемое судорогами. Эфиоп потянул змею на себя, стаскивая ее с дерева, на котором та так опрометчиво и несвоевременно устроила засаду для охоты. Стащил, с удовлетворением оглядел.
— Смотри, какая толстая змея. У меня сегодня будет шикарный ужин, — проговорил эфиоп подошедшему Диме.
— Что это за зверюга? — прошептал юноша, отряхиваясь от песка.
— Это анаконда, а не зверюга, — с нотой обиды проговорил эфиоп. — Я правильно понял, что ты отказываешься от своей доли?
— Я не могу есть того, кто хотел съесть меня.
— Подумаешь, сантименты какие-то! Со своим отношением к еде ты не долго бы прожил в наших краях, — проворчал колдун, запихивая тело змеи в мешок, который он необъяснимым образом разыскал в карманах своих истрепанных шорт. Он взвалил мешок со змеей на всхрапнувшего в испуге коня Димы, и, поправив на шее платок, направился по тропинке дальше. Дима, а за ним и конь, отправились за ним.
Неожиданно шедший впереди эфиоп остановился у высокого сильно ветвящегося кустарника.
— Вот, мой друг, это первое растение из твоего списка. Называется оно эфедрой. Ты немного рановато прибыл к нам. Еще не все семена достигли
Дима, внимательно слушал своего более опытного товарища, впитывая в себя, как губка, каждое сказанное им слово. Выслушав эту небольшую познавательную лекцию, начал с особой усердностью собирать указанные шишкоягоды и укладывать их в полиэтиленовый пакет. Когда пакет был полон, юноша уложил его в сумку, которую нес на плече, и последовал за удаляющимся колдуном.
— А вот и второе растение из твоего списка, — промолвил уже через несколько десятков метров эфиоп, остановившись у высокого дерева.
Дима очень удивился, увидев плоды указанного дерева.
— Так это же финики обычные.
— Да, обыкновенные финики, которые мы сами с удовольствием едим, и дети наши едят. Но они содержат серотонин, который колдуны используют в своих магических действах. Серотонином богаты и бананы, но особенно много его в смоле и плодах диких фиг (баньянов, «деревьев бо») — в тех самых смоковницах, под которыми испытывали озарение древние пророки. Так что, собирай смолу со ствола, вот, видишь эти капельки застывшей смолы.
Дима начал быстро собирать смолу, укладывая ее в заранее приготовленную пластмассовую баночку. Скоро баночка была заполнена, и колдуны продолжили свое путешествие вверх по склону горы. Через несколько сотен метров среди деревьев Дима увидел блеск воды. Заметил это и старый колдун. Он повернулся к юноше и, жестом пригласив его следовать за собой, свернул с тропинки.
Деревья расступились перед путешественниками, и их взору предстала изумительная красота. Окруженное высокими тропическими деревьями лежало огромное, без конца и края озеро. И озеро было прекрасным, будто неведомый, но, безусловно, талантливый художник нанес эту красоту на холст трепетной своей кистью.
Дима невольно остановился и залюбовался этой невиданной красотой. Под пологом зелени, склонившихся в покорном поклоне над озером деревьев, сверкала драгоценным изумрудом озерная вода. И вся эта неземная красота изящно подчеркивалась звучащими со всех сторон мириадами звуков первозданной природы. Они сливались в единый звуковой поток, обрушившийся на ошеломленного Диму.
И юноша, невольно подчиненный этой красоте замер в неподвижности, боясь нарушить эту природную гармонию света и звука. Он совершенно забыл, что где-то за стенной этого леса существует другой мир, огромный, наполненный волнениями и тревогами, повседневными заботами и мелкими радостями бытия. И все это отодвинулось на задний план, выдвинув на авансцену эту сюрреалистическую, неземную красоту.