Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
– А потом, - прошипел Гарри, надеясь, что хотя бы не перешёл от ярости на серпентарго, - Ваш обожаемый Малфой порезал мне горло и оставил истекать кровью, обездвиженного!
– В таком случае, почему Вы ещё не мертвы?
– Снейп приподнял бровь.
– Мне помогли, - выдавать Добби Гарри не собирался; наверняка домовые эльфы Хогвартса должны подчиняться учителям, а не ученикам, и мало ли что… - Вот порез, я сам его залечил, когда смог, - Гарри запрокинул голову, прижимая кончики пальцев к шраму.
– И можно ли у Вас спросить…
– О чём, мистер Поттер?
–
– и Гарри, Снейп отлично знали, что на самом деле вопрос обозначает: «Будет ли Малфою за это хоть что-нибудь? Или опять отмажешь?»
– Это всецело моя проблема, мистер Поттер, - отозвался Снейп. «Отмажу».
– В таком случае, я считаю необходимым рассказать об этом директору Дамблдору, - предпринял Гарри попытку образумить Снейпа. «А против директора попрёшь? Готов поспорить, это он тобой всю жизнь вертит, а не наоборот…»
– Не стоит отвлекать директора Дамблдора, мистер Поттер. Всё необходимое я передам ему лично, - «Во-первых, не лезь, куда не просят. Во-вторых, кто тебе сказал, что директор Малфоя не отмажет?»
– Вы можете упустить важные подробности… - «Он ведь не совсем идиот, чтобы позволять Малфою творить всё, что в голову придёт. Тогда от Хогвартса мало что останется».
– Уверяю Вас, мистер Поттер, никаких подробностей я не упущу. Кроме того, всё, что Вы говорите… мягко говоря, это недоказуемо, - «И опять же, это не твоё дело».
– Вам пора вернуться в свою спальню.
– Какая же Вы мразь… - тоскливо сказал Гарри. И то правда, если припомнить, сколько всего сходило Малфою с рук в прошлом, почему какой-то несчастный Бэддок должен что-то изменить?
Если бы Гарри мог, он хлопнул бы дверью гостиной, но с магическим проходом такой номер попросту не прошёл бы.
– Что, Потти, - подал голос Малфой, - плох тот солдат, что не мечтает спать с генералом?
До замедлившего в недоумении шаг Гарри дошло только через несколько секунд.
Это было бы даже забавно, если бы не… вся ситуация.
– А что, Малфи, ты ревнуешь?
– прищурился Гарри.
Малфой побелел. Гарри, злой на весь мир, продолжал отыгрываться словесно:
– Ну что ты, не плачь, Снейп к тебе всё равно вернётся. Как-никак, с глубокого детства тебя трахает… Petrificus Totalus!
– «нападать на меня вздумал…»
Факультет Слизерин, не успевший разойтись по спальням, молча наблюдал за тем, как Гарри обездвиживает признанного лидера всего подрастающего поколения змеёнышей.
– Не тяни ручонки к палочке, - почти ласково посоветовал Гарри.
– Если наш декан в порыве любви к твоей заднице выгораживает такое мелкое дерьмо, как ты, это не значит, что я поступлю так же.
Гарри остановился и пару раз глубоко вдохнул и старательно выдохнул. Не хватало только натворить от злости глупостей. Тем более с такой прорвой свидетелей.
– Ты паршивая тварь, Малфой. Ты думал, никто не узнает, что Бэддока убил ты? Так вот, официально сообщаю всему гадюшнику, который смотрит тебе в рот: ты убил Бэддока несколько дней назад, когда у тебя не оказалось под рукой лабораторной крысы. Само собой, заменить её на никому не нужного Бэддока
– Можешь думать, что хочешь, плести всем своим верным жополизам, которые сейчас меня слушают, что угодно - они всё равно знают, что я сказал правду. Finite Incantatem!
Малфой не замедлил вскочить и наставить на Гарри палочку; на щеках редко выслушивавшего о себе столько правды за один раз Малфоя проступили лихорадочные красные пятна, руки подрагивали, рот был плотно сжат в одну линию.
– Не советую тебе затевать дуэль, - прищурился Гарри.
– Сам знаешь, что проиграешь. Кроме того… ты настолько дерьмо, что с тобой драться - только руки пачкать.
Гарри левой рукой сжал портключ, затерявшийся в складках мантии и исчез из гостиной, успев только заметить, как у всех присутствовавших вытянулись лица.
«Идиот, - Гарри привалился к колонне, поддерживавшей крышу смотровой площадки Астрономической башни.
– Кретин. Ещё бы побольше чего-нибудь наболтал. Выдал наличие портключа, правды наговорил… правдобор хренов…» Ледяной ветер и крупные градины били его по пылающим щекам и лбу. Удар грома едва не заложил уши.
Шаг с площадки. Миг изменения - без воспоминаний о солнце, только с холодом, только с градом, бьющим по нежной человеческой коже - и уже по драконьей чешуе, превосходящей в прочности любой металл…
Гарри выпустил в небо яростную струю огня и устремился вверх - туда, где рождались молнии.
Глава 16.
Эх, учить вас, молодых, еще, не переучить...
Сергей Лукьяненко, Юлий Буркин, «Остров Русь».
Весь конец октября дул ураганный ветер и лил затяжной дождь; Гарри засыпал и просыпался под стук капель о каменные стены и стекло окон, делал под этот аккомпанемент домашние задания, под обжигающе холодной водой, сплошным потоком льющейся с небес, летал на квиддичных тренировках, которых становилось всё больше, потому что первый квиддичный матч сезона, Слизерин-Гриффиндор неотвратимо приближался. И Гарри, кажется, был единственным во всём Хогвартсе, кому был безразличен результат; вся школа раскололась на два неравных лагеря - «зелёных» и «красных». «Зелёные», как водится, были сами за себя; «красные» же были практически носимы на руках, хотя, как непредвзято считали Фред и Джордж, не имели почти никаких шансов выиграть.
Гарри с удивлением узнал, что Рон стал новым вратарём Гриффиндора; остальные слизеринцы восприняли это без удивления, но с азартом - рыжего травили, как могли в рамках закона и школьного устава. С точки зрения самого затюканного издевательскими комментариями свежеиспечённого голкипера, это был самый настоящий саботаж; Гарри с трудом сдерживал смех, не посвящая Рона в ту сакральную тайну, что со своим собственным ловцом слизеринцы обращаются куда как хуже (хотя с их стороны это было, следует признать, недальновидно).