Жизнь в зеленом цвете - 7
Шрифт:
Гарри следил за тонкой, почти неразличимой в полумраке камеры струйкой дыма, поднимавшейся от погасшей сигареты, и не поднимал рук, чтобы вытереть с лица текущие сплошным потоком слёзы.
– Мистер Поттер, что Вы себе позволяете?
– при желании невысокая пухленькая мадам Помфри умела превращаться из «доброй-тёти-доктора» в «злобную-голодную-пиранью»; правда, до сих пор Гарри редко доводилось видеть эту сторону её натуры.
– Вы БОЛЬНЫ. Вы УШЛИ из больничного крыла, не приняв ЛЕКАРСТВО. Вы ИГНОРИРУЕТЕ все мои рекомендации. Не будете ли Вы столь любезны НЕМЕДЛЕННО лечь в постель и никогда больше не предпринимать НИЧЕГО
– Этому учат на курсах колдомедиков?
– вяло поинтересовался Гарри.
– Вот так вот запугивать пациентов… Извините, я не хотел грубить. Можно, я пока просто так полежу, а Вы меня потом будете лечить?
Мадам Помфри взглянула на него повнимательнее и, похоже, углядела что-то, что заставило «злобную-голодную-пиранью» вернуться на второй план.
– Можно, Гарри. Но, ради Мерлина, никуда больше не уходи!
– Не буду, - Гарри скинул кроссовки и упал на кровать.
– Профессор Снейп и мистер Поттер-младший были тут минут десять назад, - с оттенком злорадства сообщила мадам Помфри, задержавшись на пороге.
– Оба были очень обеспокоены твоим исчезновением.
– Это значит, я выслушаю всю правду о себе ещё и от них, только и всего, - Гарри глядел в потолок. Мадам Помфри аккуратно прикрыла за собой дверь.
Гарри готов был поклясться, что невнятный звук голоса знаменует собой разговор по зеркалу - со Снейпом, скорее всего; не зная точно, он угадывал фразы по интонациям - вернулся, в порядке, только лицо какое-то странное, но цел, невредим и даже язвит.
Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась, грохнув о стену с такой силой, что должна была остаться вмятина - так вечно случается с дверями, которые очень легко открываются - и в комнату вихрем влетел Кевин. В общей палате маячил задрапированный в обычную чёрную мантию силуэт Снейпа, отставшего от резвого первокурсника.
– Гарри! А я тебя везде ищу, - Кевин плюхнулся на кровать в ногах старшего брата.
– Слушай, это не может быть той штукой, которая тебе нужна? Ну, эта, на «х» - забыл это дурацкое слово…
– «Х»? Хоркрукс, что ли?
– Ага!
– Кевин вытряхнул из свёртка ткани, который держал в руках, что-то круглое, колко засверкавшее в лучах весеннего солнца.
– Я долго ходил в Выручай-комнату и думал об этом… ты говорил, Вольдеморт их очень тщательно прячет, эти штуки, и я подумал, где можно спрятать что-нибудь лучше, чем в Выручай-комнате - если хорошо её попросить, конечно. Я ходил туда день за днём и всё просил её; и она мне открыла своё… не знаю, как назвать - место для ухоронок?.. там до Мерлиновых шлёпанцев всякой ерунды, просто горы и горы мусора, который кто-то когда-то прятал, уж не знаю, зачем. А дальше просто. Я ходил туда и смотрел на всё подряд - искал вещи, у которых внутри был бы кусочек льда. Если там внутри часть Вольдемортовой души, то она должна быть такая же, как он сам, правильно? Это просто надо было увидеть, я себе чуть все глаза не проглядел… Гарри, это оно? Не молчи!
– А ты дал мне хоть слово вставить?
– машинально откликнулся Гарри, вертя в руках нечто, похожее на диадему; в украшениях он разбирался слабо и не мог ручаться, что это называется именно так.
По внутреннему краю диадемы бежали изогнутые буквы, которые он принял сначала за руническое письмо, такие они были угловатые; но это были ничем по сути не примечательные английские буквы, сложившиеся в известные даже самому бестолковому
– Держу пари, ещё ни один студент до тебя не докапывался так до Выручай-комнаты. Она тебе и письма отправляет, и хоркруксы в личное пользование…
При других обстоятельствах Кевин мог бы надуться, не услышав даже «спасибо», но сейчас он был рад и такому проявлению чувства юмора - все дни со смерти близнецов из Гарри невозможно было вытянуть лишнего слова, не то что шутку.
– Так это оно?
– Гарри не мог сказать определённо, сияли глаза Кевина сами по себе или отражали заливавший палату свет.
– Здорово! Я тогда сбегаю за мечом, и избавимся от него… жалко ломать такую красоту, но надо…
Кевин вскочил было с кровати, но Гарри успел перехватить его за запястье.
– Э, нет, братик. Никаких мечей. Я не позволю тебе больше так рисковать.
– Всё же обошлось! Я смогу, правда… я ему больше не поверю…
– Я знаю, что сможешь. Не надо доказательств. Я просто не хочу, чтобы ты рисковал жизнью и рассудком…
Кевин всё ещё выглядел обиженным, и Гарри притянул его поближе, стараясь не шипеть от боли, когда брат случайно задевал незажившие ожоги под рубашкой.
– Я верю, что ты можешь. Тебе не надо никому ничего доказывать, понимаешь?
– Гарри аккуратно заправил непослушную каштановую прядь за маленькое ухо.
– Я твоя семья, чёрт побери, и пусть я далеко не лучший вариант, но… нет нужды завоёвывать моё доверие и одобрение. Они у тебя уже есть, сколько хочешь.
– А кто такой чёрт?
– последовал ответ после паузы.
– Горе ты моё чистокровное… закончится война - прослежу, чтоб ты ходил на маггловедение.
Кевин захихикал Гарри в ключицу.
– Что касается хоркрукса - то вполне можно найти другой способ от него избавиться.
– Какой, например?
– Снейп, наговорившись с мадам Помфри досыта, вошёл наконец в комнату, держа в руке кубок, от которого пахло чем-то вроде подогретых помоев.
– Выпейте это, кстати.
– Вы с мадам Помфри хотите меня отравить, - Гарри с подозрением заглянул в кубок.
– Неуместная шутка, Поттер, - сухо ответил Снейп, садясь на стул.
– Если бы не поддержка Вашего… кхм… Внутреннего круга - уж позвольте назвать это так, меня бы уже казнили, так что если Вы даже в шутку засомневаетесь в моей лояльности, это может дорого мне обойтись. Аластор Грюм, например, который день штурмует больничное крыло, желая поговорить с Вами об излишней мягкотелости по отношению ко всем слизеринцам, но мадам Помфри каждый раз удаётся выпроводить его.
– Не надо называть «Эй-Пи» Внутренним кругом, - Гарри снял очки и потёр переносицу, собираясь с мыслями.
– У меня с этим словом, знаете ли, после четвёртого курса связаны исключительно неприятные ассоциации… с Аластором я поговорю. С другими были явные проблемы?
– Пока только косые взгляды, как ни странно. Даже, представьте себе, от Вашего крёстного.
– Сириус повзрослел в последнее время.
– Отрадно слышать, что он наконец это сделал…
– Не будьте так критичны, профессор. В конце концов, Вам придётся научиться ладить с Сириусом, а ему с Вами.
– С чего Вы решили, Поттер, что нам придётся совершать такие противоестественные действия?
– Ничего противоестественного, - заверил Гарри.
– Всё чинно и благопристойно.
– А всё же?