Жизнь во благо Родины

Мишин Виктор Сергеевич

– Товарищи, я не понимаю, о чем речь, поэтому и волноваться не стоит, – решил мне помочь Дерунов, уж кто-кто, а он знает, что у нас бывает за разглашение.

– Павел Федорович, так мы будем вас ждать, хотя бы на воскресенье, если уж вы такой занятой. Но отдыхать вам нужно, вы же не хотите оставить все ваши проекты недоделанными?

– В смысле? – не сразу понял директор.

– Да в самом прямом, на том свете авиадвигатели не делают, не нужны они там как бы, – пожал я плечами весьма многозначительно.

– Я передам супруге ваше приглашение, даже если не смогу сам, она будет рада увидеться с вашей семьей, – по-доброму так произнес Павел Федорович.

Мы

уехали попрощавшись, но в машине молчали всю дорогу, каждый думал о своем и не хотел усложнять. Вернулись в деревню затемно и попали под раздачу. Катя высказалась в том духе, что мы теперь будем ужинать холодным, она устала разогревать еду и тоже хочет отдохнуть. Для супруги дело еще усложнялось тем, что охрану тоже нужно было кормить. Да, наши друзья, сильные мира сего, сказали еще по приезде, что, дескать, парни в охране не маленькие, сами все себе приготовят и организуют, но Катерина так не могла. Что же это, мы тут будем вроде как пировать, а бойцам сухпай трескать и быть довольным? Нет, так не пойдет! Так и сказала. А раз сказала, то пришлось и делать. Конечно, парни ей во всем помогали, сама бы она не управилась, но все равно быть хозяйкой в доме очень трудно.

По машинам я, конечно, думал. Одновременно с проектом для МЗМА, закидывал удочку на «АвтоВАЗ». Точнее, узнавал, можно ли еще тряхнуть итальяшек, или они уже наелись дружбой с СССР. Дело в том, что, когда брали «Фиат-124», отказались от нового двигателя. Заставили итальянцев переделать их нижневальный мотор почти целиком, но не уделили внимания новинке. Двухвальный новый мотор – шедевр на сегодняшний день. Сколько он будет выпускаться, давая фору всем в мире. А наши от него отказались. Я тогда переговорил коротко с Андроновым, главным на МЗМА, тот не стал влезать в детали, а коротко заявил:

– Он еще слишком «сырой». Не внушает доверия привод, цепь надежнее, усложнение конструкции с дополнительным валом, клапанами, а значит, удорожание, – и прочее в том же духе.

Тогда я ему ответил просто, что они смотрят только в день вчерашний, а смотреть надо вперед. И вот в будущем тот мотор, что мы себе выгрызли у итальянцев, окажется тупиком. Да и с «Рено» они зря отказались слизать концепцию переднеприводного автомобиля. За ними будущее, это факт.

К выходным нас покинула одна делегация, учитывая охрану, реально многочисленная, и навестила другая, но гораздо скромнее по числу участников. Москвичи уехали, решив, как мне показалось, насущные вопросы, предоставляя нам возможность отдыхать. Павел Федорович с супругой и детьми приехал в субботу после обеда.

– Вот видишь, искуситель, я все же смог вырваться, хоть и с трудом! – поздоровался со мной за руку директор авиазавода.

– Сашенька, как я благодарна тебе, что смог его уговорить! – как всегда любезно вступила в разговор его жена. – Ждет, когда сердце встанет, наверное, не заставишь отдыхать!

– Ну, Зоя, что ты такое говоришь! – делано возмутился Дерунов.

– Я вам уже говорил, кажется, Павел Федорович, все успеть невозможно, а вот на тот свет торопиться незачем. Там ваше рвение никому не нужно. Вы работаете без выходных именно потому, что не отдыхаете. Их не зря придумали. Голова, как и тело, должны отдыхать, именно это дает возможность работать с большей отдачей.

– Знаешь, спорить с тобой ужасно неблагодарное дело, – засмеялся Дерунов. – Скажи лучше, на рыбалку-то возьмешь?

– А то, завтра с утра у нас знаменательное событие, прибывает наш баркас!

Да-да, нам звонили буквально утром и предупредили, катер доставят

прямо к рыбзаводу, а он не так и далеко отсюда, съездим, заберем.

– Шампанское уже разбили? – с интересом спросил Павел Федорович.

– Это да, на заводе настояли, – кивнул я.

– Так что, сегодня планы какие?

– А давайте, что ли, с поплавками посидим, на пирсе? Тут у дяди Коли всегда прикормлено, так что развлечение гарантирую!

Мы до темноты развлекались тасканием карасей и густеры на поплавочные снасти. Как бы ни любил большую рыбу, спиннинг и лодки, вот так просто посидеть, практически с палкой в руках, дорогого стоит.

Мангал у нас рядом стоит, поэтому быстренько организовались угольки, Катя выдала нам для таких целей не очень новую сковородку и бутылку масла, а дальше… Павел Федорович имел неосторожность привезти с собой две банки разливного свежего пива, что в сочетании со свежей, пойманной только-только рыбешкой было высшим пилотажем. Сладковатый карась активно уходил у женщин, мы же налегли на специально пересоленную густеру. Вообще, часто встречал мнение еще в той, прежней жизни, что сковородочная густера лучшая рыба для жарки. Из бели, разумеется.

Пиво было настоящим, неразбавленным и не смесью спирта с водой. Нахлебаться мы не смогли бы им априори, а вот под рыбку оно заходило на ура, и к полночи мы просто обожрались, если честно. Причем, если сначала мы развлекались рыбалкой и получали эстетическое удовольствие, то затем, под пиво и мангал, передали удочки детям, а сами просто болтали. Когда расходились по комнатам, меня аккуратно дернула в сторону супруга Павла Федоровича и очень по-доброму сказала спасибо.

На рыбзавод уехал с дядей Колей, кто, как не самый опытный речник, сможет помочь в управлении новой лодкой? Тем более что лодка большая. К двенадцати часам мы уже подходили к деревне и были встречены бурными овациями. С причала нам кричали, махали руками родные люди, а мы с фронтовиком, делая очень умные и деловые лица, занимались подходом и швартовкой. Дядя Коля так и вовсе изображал из себя этакого морского волка, опытного и дерзкого, разве только трубки во рту не хватало.

Даже об обеде забыли, вот как всем было интересно посмотреть, что же за катер у нас теперь. Еще приятным для меня сюрпризом была встреча с другом, а Ваня Горин давно стал мне другом, еще во времена краткосрочной работы на заводе. Он прибыл к рыбзаводу сам, на моем новом катере, в одиночку. Уговорил директора катерозавода, у которого формально был в подчинении, доверить перегон судна заказчику. Тот был не против, прекрасно зная о нашей дружбе и совместной работе, поэтому согласился. Да и не был Горин никогда у меня на даче, тоже, как и Дерунов, работает как проклятый.

– Какой у вас дом-то! Ты все говорил, помню, о даче, а тут… Целая усадьба! Буржуй, одним словом, – беззлобно заявил Ванька, когда я провел ему короткую экскурсию по дому и саду.

– Вань, да тут же просто все, ничего лишнего. Вот катер и свой причал, да, перебор, соглашусь. Но что поделать, это мечта всей жизни. И я не добивался этого любой ценой, я знаю, где живу и как живет народ, поэтому, я сначала спросил, возможно ли такое устроить. Знаешь, какие привилегии у советских писателей? О, брат, хорошо, что не знаешь. Написал один деятель какую-нибудь оду партии и лично генсеку, не этому, прошлому, и все, сидит, почивает на лаврах. И квартиру ему дадут, и дачу построят, да еще и в санатории ездить будет, ни хрена больше не делая. Как бы нескромно это ни звучало, но, по-моему, у меня заслуг не меньше, как ты думаешь?