Жизнь во имя смерти
Шрифт:
— Постойте! Не надо!
— Уверен, люди кричали то же самое!
— Да что мы вообще слушаем этих тварей? Бей их!
— Они нас за слуг Разрушителя держат!
— Пусть ощутят разницу!
Тройное противостояние усилилось, накал истребления еще возрос, и Буревестник пылал яростью и гневом, сочился тьмой и жаждой убийства. Ближайшие слуги Разрушителя уже остановились, попав под их влияние, и разворачивались, кидались на своих же, но больше мчались в сторону кораблей Хранителей.
— Остановитесь! Вы не понимаете, что делаете!
— Отлично понимаем!
–
Разве что Спартак промолчал, но и он тоже показал какую-то слабую реакцию. Словно поддержал остальных.
— Вы научили нас убивать!
— Речь о другом!
– последовало блеяние со стороны Хранителей.
Ряды слуг Разрушителя не то, чтобы таяли, сминались и уплотнялись, так как влияние Буревестника захватывало все больше этих обезумевших убийц. Они разворачивались и кидались на своих же, создавая нечто вроде плотной стены.
Сам Буревестник сдвинулся с места, ускорился и устремился к станции-луне Хранителей, спеша не дать им сбежать. Гнев, ярость, жажда мести и тьма смерти разлетались из них, и вдыхались обратно, снова вылетали и разили приспешников Хранителей не хуже, чем слуг Разрушителя. Как те, так и другие, ничего не могли сейчас противопоставить этой ярости и работе с космосом вокруг.
Корабли стреляли всем, что только было у них, но Буревестник словно не замечал, сминал космос вместе с лучами, шарами энергии, взрывами, слугами, кораблями и приспешниками. Чернота захлестывала бойцов группы, но никто уже не боролся с ней специально, так как все были захвачены желанием вломить Хранителям.
Те что-то ощутили и начали отступать, одновременно с этим ряды их кораблей расступились, словно приглашая Буревестник влететь внутрь. Нехитрая уловка для повышения мощности обстрела, который сейчас, в общем-то, не имел уже никакого значения.
— О другом? О таком вот?
Хранители попытались применить что-то опасное, впрочем, они и раньше не были безобидными. Если бы не этот резкий скачок сил и общий разгром секты, вполне могла повториться история тридцатилетней давности, когда Дюше пришлось уносить ноги, бросив Спартака.
Попытались и не смогли, Буревестник ударил на опережение.
— Это лишь способ привлечь ваше внимание!
— О, вы его отлично привлекли, получайте!
Выброс безумия из Спартака, накрывший флот Хранителей и те отбились, не полностью, но частично как-то отбились, словно предвидели такую атаку.
— Вы не понимаете!
— Жалкий словарный запас, как и полагается тварям! Получайте!
— Остановитесь!
— Повторяетесь!
Новый удар, Буревестник рвался к Хранителям, выстраивая сбоку от себя барьер из слуг Разрушителя. Те атаковали друг друга, вцеплялись в глотки, взрывались, убивали, демонстрировали все то, что группа видела уже несколько раз. Мысль о том, что их слушаются, так как Буревестник переполнен тьмой разрушения и чернотой убийств, отступила на второй план - главное, что работало!
Но в то же время, создавая этот барьер, группа подломила тройное противостояние, слуги Разрушителя все больше и больше сражались друг с другом и откатывались в сторону, словно спеша разорвать
Буревестник мчался, сминал пространство, тащил в центре построения Спартака.
Противодействие нарастало, словно Хранители готовились к такой атаке, а может и готовились, в конце концов именно они ставили опыты над группой и растили тех супербойцов, недозаготовки которых постоянно встречались Буревестнику тридцать лет назад.
— Чем больше вы атакуете нас, тем ближе вы к истинным слугам Разрушителя!
— А сейчас мы какие?
– хмыкнул Дюша.
– Поддельные, что ли?
— Мы ошиблись, ошиблись!
– последовал возглас со стороны Хранителей.
— Вот это что-то новенькое, признание своих ошибок - первый шаг к раскаянию.
— И прощению?
— Лысину Льва им, а не прощение!
В то же время группа ощутила общий посыл, образ со стороны командира. Слуги Разрушителя не вступали в переговоры и просто убивали всех вокруг. Хранители пытались о чем-то договориться, возможно, следовало их выслушать. Если они создали этих безумцев и запустили излучение зла, то тогда их возгласы - очередная ловушка, следовало держать ухо востро.
— Командир, ты спятил?
— Какое им еще прощение?
— Никакого!
– отрезал Дрон.
– Но вы же видите, что творится?! Мы так и не спасли Землю, лишь отбили первую атаку! Если есть хоть малейший шанс, что Хранители могут нам помочь, надо им воспользоваться.
— В [цензура] их!
— И еще глубже!
— Какие еще союзники?! Они первые ударят нам в спину!
— Может, для этого все и затеяли, чтобы потом прикинуться своими и подобраться на расстояние этого самого удара в спину!
— А то и похуже!
— Спокойно!
– гаркнул Дрон.
– Чего вы разгалделись, если понимаете, о чем я?
— Понимаем и не согласны!
— Никакой пощады тварям!
— А я думаю, командир дело говорит, - вдруг вылез Дюша.
— Что?
— Спелись два Андрея!
— Бей Хранителей!
Внутренний раздор группы не замедлил сказаться на скорости и мощи продвижения. Хранители, под возгласы, что они союзники, продолжали отлетать и стрелять, словно ничего и не случилось. Слуги Разрушителя рвались вперед, одолевали тех, кого подчинил Буревестник, и грозили прорвать выстроенную "стенку", чтобы ударить группе в спину.
— Оцените все изящество замысла, - продолжил Дюша.
– Мы прикидываемся своими, подбираемся на расстояние удара и сами бьем их в спину!
— Я вообще-то серьезно предлагал, - хмуро отозвался Дрон.
– Разве не так поступил бы Лев? Пожертвовал бы всем личным, ради одного дополнительного шанса спасти Землю?
Пауза и Буревестник завис на месте, а обстрел со стороны Хранителей стих, словно до них тоже вдруг дошла глупость их действий. Обстреливать союзников, крича, чтобы те не стреляли, а то станут слугами Разрушителя? Это была уже не наглость, а нечто большее, причем в квадрате или даже кубе.