Жизнь высших миров
Шрифт:
Когда мы насмотрелись и осознали, что знаем так мало о древней Земле, сфера постепенно уменьшилась и отплыла обратно к нише в стене, и тогда свет, поблекнув, угас в ней, и она стала похожа на сделанный из алебастра шар, помещенный здесь как украшение.
Мы были так заинтересованы тем, что увидели, что засыпали вопросами своего доброго провожатого, и он многое рассказал нам об этом зале. Земную сферу, которой только что пользовались, можно было заставить служить и другим целям, чем та, что мы видели. Но выбрана была именно эта, потому что ее живописность более походила для нас, не имевших научной подготовки. Среди других ее назначений было иллюстрировать отношения небесных тел друг с другом и их эволюции до нынешнего их состояния.
Животные, обозначенные вдоль стен, использовались с подобной же целью. Они должны были оживляться этими могущественными
Затем было возможно вызвать в живой модели изменение, так что она начинала «развиваться» назад — к своему более простому и примитивному состоянию, и так далее. Вся история устроения животного показывалась в этом жизнеподобном процессе. И часто, как только бывал достигнут начальный период его существования как отдельного существа, процесс повторялся в обратном порядке, на сей раз в правильной последовательности и направлении, пока он не становился вновь таким, как сейчас. Любой студент мог внести какое-то изменение и продолжить развитие животного в соответствии с собственной мыслью, и это не с одними только животными, а и с небесными телами, так же и с нациями и с народами. Этим занимаются, однако, в другом зале, особо приспособленном для этой науки.
Именно студент одного из этих учреждений воздвиг сферу в саду у детей. Но это, конечно, куда более простая штука, или так мне показалось после посещения этой колонии красот и чудес.
Этим придется ограничиться на сей раз, хотя видели мы гораздо больше, пока были там. Но мне не следует снова пускаться в рассказ, или я продержу тебя слишком долго.
У тебя есть вопрос. Да, я присутствовала в понедельник на твоем Приходском кружке. [1] Я знала, что она меня видит, но не могла заставить ее услышать меня.
1
Упоминание о Приходском кружке требует небольшого пояснения. Эго произошло в предыдущий понедельник. Я сидел в алтарной части церкви, а участники — лицом друг другу на сиденьях хора. Мисс Э. сидела справа от меня возле Алтаря. Потом она сказала мне, что, когда я подводил итог дискуссии, она увидела за моей спиной мою мать, шагнувшую от Алтаря с простертыми руками и лицом, выражавшим сильнейшую тоску и любовь. Она была чрезвычайно яркой и красивой, и ее тело выглядело таким же материальным, как и тело любого из нас. Мисс Э. подумала, что она собирается заключить меня в объятья; и всё это было так живо, что на мгновение она забыла, что фигура не была из плоти и крови и поэтому не могла быть увидена другими. Ей пришлось отвернуться, чтобы сдержать восклицание. Именно об этом я и хотел задать вопрос. — Г. В. О.
Понедельник, 13 октября 1913 г.
Еще один опыт получили мы в этой колонии, о котором хотелось бы тебе рассказать. Это был опыт новый для меня и очень интересный. Нам показывали группу различных учреждений, которые находились под одним пологом, что-то вроде павильона под открытым небом. Он был составлен главным образом из громадного шарообразного купола, опиравшегося на высокие колонны, а внутреннее пространство имело свободные выходы наружу. А центре помоста, на который мы поднялись однопролетной лестницей, обходившей всё здание кругом, был своего рода квадратный алтарь футов около четырех высотой и трех в основании. На нем лежала бронзовая пластина, похожая на солнечные часы, размеченная линиями, символами и разными геометрическими фигурами.
В центре купола было отверстие, ведшее, как нам было сказано, в часовню, откуда управлялись механизмы, применяемые здесь.
Нас поставили вокруг циферблата (так я буду это называть), и наш провожатый оставил нас и, выйдя наружу, поднялся на крышу купола и там вошел в часовню
Немного спустя вся местность приняла иной характер, воздух как будто бы начал менять цвет и яркость. А когда мы огляделись, увидели, что ландшафт исчез, а между колоннами протянулось нечто, что казалось тонкой, как паутина, тканью, развешанной в виде занавесей. Они были различных оттенков, и, пока мы смотрели, всё стало разделяться на собственные цвета и приобретать более определенные формы. Это продолжалось до тех пор, пока мы не обнаружили, что стоим на поляне, окруженной кольцом деревьев, тихо колышущихся на ветерке.
Запели птицы, и мы видели их яркие хохолки, когда они перелетали с дерева на дерево. Постепенно углублялась даль между деревьями, и мы могли заглянуть в далекий прекрасный лес. Купол также куда-то делся, и небо повисло над нами, как балдахин.
Вновь обернулись мы к алтарю и диску. Они были по-прежнему на месте, но фигуры и знаки на них сияли теперь светом, который, казалось, шел изнутри алтаря.
Теперь мы услышали сверху голос нашего провожатого, предложивший нам попытаться прочесть изображение на пластине. Мы мало что могли сделать поначалу, но, наконец одна из женщин, что была умнее других, сказала, что знаки были в действительности символами различных элементов, которые шли на восполнение растительных и животных тел в духовных сферах. Трудно объяснить, каким образом связь между тем и другим стала заметна нам. Но едва на это было указано, стало совершенно ясно, что так оно и есть.
Теперь наш провожатый присоединился к нам снова и объяснил применение самого здания. Оказалось, что прежде чем студенты будут способны значительно продвинуться в творческой науке, как ее изучают в этом краю, они должны получить доскональное знание основополагающих элементов, с которыми им придется иметь дело. Это, конечно же, совершенно естественно. Это здание — одно из первых, куда они приходят учиться, и плита, или циферблат, это своего рода счетчик этих элементов, на котором студент, находящийся в верхней часовне, может видеть сочетания элементов, которые он вызвал, и также содержание каждого элемента, входящего в сочетание.
По мере продвижения вперед учащиеся способны достигать желаемого результата, без каких-либо научных приспособлений, которые поначалу им необходимы. Инструменты удаляются один за другим, пока, наконец, в них совсем отпадет надобность.
Мы спросили провожатого, для какой практической надобности применялось знание, когда бывало получено. Он ответил, что первым назначением была тренировка ума и воли студента. Это превосходная тренировка и очень напряженная. Когда студент становился искусным, он переходил в другой колледж в этом краю, где изучалась другая ветвь науки, и затем должен был пройти еще много уровней тренировки. Действительное применение его знания выпадало на его долю не раньше, чем он проходил через многие сферы развития. На высших из них ему позволяли сопровождать одного из великих Правителей, или Архангелов, или Сил (я не знаю точного и правильного титула), в одной из его миссий служения в Бесконечном Творении Единого Отца и там видеть весь величественный процесс в действии. Предполагалось, что это может быть сотворение нового космоса или системы, как материальной, так и духовной. Но это настолько высоко от того состояния, в котором мы находимся в настоящее время, что у нас есть лишь общее представление об обязанностях тех Высших Существ, и понадобилось бы несколько эпох развития, чтобы наши пути достигли именно той особой системы Небес. Но что до нас, пятерых женщин, посетивших место, которое я описывала, то наш путь вперед приведет нас в более высокие места.
Мы любим узнавать всё о различных сферах служения, даже если бы мы никогда не были избраны служению им. Не могут все быть творцами космоса, я полагаю, и есть многое другое, что бесспорно необходимо, значительно и великолепно в тех отдаленных от нас пределах, ближайших к Трону и Обители Того, Кто есть всё во всём и для всего.
Возвращаясь через пространные луга, мы встретили такую группу студентов, которая была из другого колледжа и изучала иную ветвь науки. Среди них было несколько женщин. Я поинтересовалась, шло ли женское обучение точно так же, как и у их братьев, и они ответили утвердительно, однако добавили, что если студенты-мужчины отвечают за созидательную сторону, то они, женщины, предназначены дополнять и довершать работу своим духом материнства, и что два аспекта, соединяясь, увеличивают красоту окончательной работы.