Жизнь за любовь
Шрифт:
Только сейчас до нее дошло, что и у Марка были закрыты глаза, потому что мгновением позже он их открыл, и она снова увидела его темные зрачки, похожие на бездонные черные дыры в космосе. Марк поднялся на ноги, поднял и ее, обхватив руками за плечи.
— Не надо, — вырывалась Энни, видя выражение его лица. Это невозможно. Страшно быть объектом столь явного, столь мощного желания. Энни была в ужасе.
А Марк, казалось, не слышал ее. Он еще ниже склонил голову, его губы искали ее рот с такой слепой страстью, что сердце у девушки гулко стучало о ребра. Она продолжала изворачиваться, пытаясь
Потом он провел рукой по ее спине, продолжая крепко прижимать ее к себе. Другой рукой он нежно прокладывал путь от ее подбородка ниже, к талии. Каждое прикосновение его пальцев вызывало у Энни бурный прилив чувств. Вся она была словно в огне, ей казалось, что она тает перед ним, словно воск в пламени свечи. Энни вцепилась пальцами в ворот рубахи Марка, чтобы не упасть. Ее никогда прежде так не целовали. И это был даже не поцелуй — это было что-то, что поглотило, засосало ее в него. Энни не знала, что ей дальше делать, и просто прикрыла глаза, не противясь больше, бездумно, точно в опьянении.
А Марк уже расстегивал пуговицы на ее блузке из белого шелка. Энни заметила, как дрожат его пальцы, когда его рука скользнула ей под блузку и прикоснулась к узорчатому лифчику, сорвала его и дотронулась до ее горячих, упругих грудей.
Она выгнулась дугой, не в силах сопротивляться, издала глубокий грудной, почти животный стон страсти.
— Энни, Энни. — бормотал Марк, и она чувствовала, что он весь дрожит
Но вдруг Марк оторвался от ее губ и поднял голову. Энни было очень трудно возвращаться на землю с тех высот, куда он ее увлек. Она медленно приоткрыла глаза и глянула на него.
— Ты с кем-нибудь спала? — спросил Марк низким, почти грубым голосом.
Энни словно пришпорили — так она вознегодовала!
— Сколько раз вам можно повторять — моя личная жизнь вас не касается. Прекратите задавать мне такие вопросы.
Марк продолжал ее пристально рассматривать.
— Я читал одну занятную заметку о том, что твой менеджер был еще и твоим дружком.
Краска ударила ей в лицо.
— Газетные писаки всегда придумывают чтолибо подобное.
Марк прищурился, его глаза стали пронзительно-проницательными.
— А это в самом деле просто газетные выдумки?
Энни не могла выдержать его прямой взгляд и отвела глаза, но вздернула подбородок, пульс стал отдаваться у нее в ушах.
— Между мной и Филиппом никогда ничего не было.
Это, увы, истинная правда. Филипп так и не смог разобраться в ее чувствах, понять, что в них было нечто большее, нежели обычное дружеское расположение. Энни была абсолютно уверена в том, что Филипп так ничего и не заметил. Да если бы и узнал, ни за что бы не поверил, потому что, будучи жестким, железным бизнесменом, Филипп был слепым котенком во всем, что касалось чувств. Энни так и не припомнила ни единого особого взгляда с его стороны. Филипп действительно совершенно не разбирался в вопросах любви. Именно потому ему и потребовалось столь много времени, чтобы понять, как же он относится к Диане и что она сама испытывает к нему. А ведь это было на поверхности в течение долгих лет, пока судьба не взяла все в свои руки и не свела их вместе. Тут Энни возблагодарила
— А как ты отнеслась к тому, что твоя соседка по квартире вышла за него? — настаивал Марк.
— Я была главной подружкой невесты на их свадьбе! Я бы не пошла на это, если бы не была рада за них. — От волнения ее изумрудные глаза стали совсем зелеными. Марку больше не удастся вырвать у нее ни единого признания, если это было его главной целью. — А вы, часом, не репортер? — ядовито осведомилась Энни. И быстро глянула на Марка: может, она попала в точку? Но Марк только рассмеялся.
— Нет, я вовсе не репортер, Энни.
— Тогда чем вы занимаетесь? Должны же вы иметь какое-то занятие?
— Я бизнесмен.
— В какой области?
Марк пожал плечами.
— Сейчас это не имеет значения…
— Если вы спрашиваете меня, то и я могу задавать вопросы.
— Но если ты можешь увиливать от ответа, то это же могу делать и я, — парировал Марк со смехом. — А теперь расскажи мне об этом твоем менеджере… Он смазлив. Из того, что я о нем прочитал, следует, что Филипп строил твою жизнь с нуля, начиная с той поры, когда тебе едва стукнуло семнадцать. Правда ли, что он очень носился с тобой, не позволяя ходить на свидания, вообще не разрешал выходить куда-либо одной, постоянно держал тебя под замком, когда не предвиделось выступлений?
Энни разъяренно вскинулась:
— Конечно же, нет! Все это бредни газетчиков, которым Филипп отказал в интервью со мной. В отместку они распустили всякие сплетни. Так они обделывают свои делишки. Если вы не сотрудничаете с ними, то они заходят вам в тыл.
— Филипп изменил всю твою жизнь, не так ли? Ты должна быть благодарна ему за все, что он для тебя сделал. Скажи, может, ты все-таки немножко в него влюблена?
— Немного — может быть. — Энни с изумлением и раздражением услышала собственное признание. Как ему удалось вырвать его? Нет, больше он ничего от нее не услышит. Она густо покраснела и в волнении прикусила губу.
— Но ведь там не было ничего серьезного, правда? — Голос прозвучал так, словно он с волнением ждал ее ответа. Но Энни не могла допустить, чтобы Марк догадался о серьезности ее чувства к Филиппу.
— Да, ничего серьезного не было. Но я еще раз повторяю — это не ваше дело. И потом, действительно ничего серьезного не было. У меня какоето время были виды на Филиппа, но задолго до того, как он стал встречаться с Дианой.
Марк кивнул, словно ответ его удовлетворил, словно он ожидал услышать нечто в этом духе. Потом он еще спросил:
— А другие мужчины у тебя были?
Энни прямо подпрыгнула.
— Послушайте, вы что, так и не оставите меня в покое?
— Ни за что! — Лицо Марка побледнело, голос у него охрип и глухо задрожал. — Энни, я должен быть уверен в том, что был твоим единственным любовником.
Девушка едва не задохнулась.
— Вы никогда не были моим любовником!
— Был и буду, Энни, — возразил Марк своим глубоким и глуховатым голосом.
В первый момент Энни просто не поняла, потом покраснела до корней волос, глаза ее засверкали от ярости.