Жизнь замечательных Блондей
Шрифт:
— Стой, стрелять буду! — выкрикнул кто-то из полицейских и, когда слова не возымели действия, вправду начал палить.
— Отставить стрельбу! — гаркнул Вернер. Убийца добрался почти до самого верха лесенки и уже приноравливался, как бы половчее перебраться через высокое ограждение на галерею — Он мне живой нужен! Томмен, сможешь снять его оттуда?
— Н-нет… боюсь, что нет, господин Дирк, — потупился один из лучших стрелков в его команде. — Темно, да и…
— Разжалую в постовые, — пообещал Вернер. Темно им! С его точки зрения, света было более чем достаточно. Не тир, конечно, но все же! Другое дело, что точность стрельбы на дальние дистанции у полицейских
С этими словами он извлек из кобуры свой знаменитый пистолет. Этой модели было уже очень немало лет, но расставаться с нею Вернер отказывался наотрез. Увидев жест начальства, полицейские почти синхронно заткнули уши, и не зря: в замкнутом пространстве грохот выстрела вернеровой бандуры запросто мог оглушить.
— Ну, держись, — сказал Вернер сквозь зубы, поднимая пистолет и краем глаза отмечая, что полночь вот-вот наступит. — Раз… два… три… елочка, гори!
С этими словами он дважды нажал на спуск. Громыхнуло в самом деле знатно, верхние крепления аварийной лестницы разлетелись в клочья, и она, с омерзительным скрежетом отойдя от стены, зависла в воздухе. Убийца пару секунд балансировал на верхней ступеньке, пытаясь схватиться за ограждение, но не преуспел в этом и с коротким воплем рухнул вниз, в кучу битого кирпича.
— Вот тебе и новогодний фейерверк, — удовлетворенно сказал Вернер, убирая пистолет, и лениво скомандовал: — Взять его…
…Надо отметить, что Эмиль, пребывающий в полном неведении относительно творившегося на заброшенном заводе, несколько встревожился, услышав сквозь помехи грохот выстрелов. Впрочем, все тревоги как рукой сняло, когда в кабинет ввалился Вернер, лучащийся довольством, облапил Эмиля, сгреб в охапку кота и плюхнулся в кресло. Эмилю знакомо было такое выражение его лица: распутав очередное дело или отловив шайку бандитов, Вернер всегда находился словно бы под легким кайфом, и в такие минуты из него, ежели умеючи, можно было вить веревки. Чем, кстати, Эмиль всегда беззастенчиво и пользовался.
— Взяли, — полувопросительно сказал Эмиль, и Вернер энергично кивнул, тиская кота. Тот, сменив гнев на милость и простив предательство хозяина, позволял делать с собой, что угодно. — Сознался?
— А то, — ухмыльнулся Вернер. — Когда это у меня кто-то не сознавался?
— И кто он? — полюбопытствовал Эмиль, оставив при себе свое мнение относительно манеры Вернера вести допросы.
— Да, — махнул рукой Вернер. — Что самое обидное — ничего особенного. Продавец! Можешь себе представить? Перебрался сюда с Сантойи, когда там случилась заварушка, и открыл лавочку. А на Сантойе, представь себе, работал мясником.
— Неудивительно, — вставил Эмиль. Сантойя была сельскохозяйственным раем, тамошние мясные деликатесы славились по всей Федерации. Единственное, что омрачало жизнь на Сантойе, так это постоянные стычки могущественных скотоводческих кланов, порой перераставшие в настоящие войны. — Что, заскучал по прежнему ремеслу?
— Похоже на то, — вздохнул Вернер. — Кстати, эти фермеры на Сантойе все воевать умеют, так что вот тебе и ответ на вопрос, где он спецназовским приемчикам обучился. — Эмиль ничего такого еще не спрашивал, но Вернера понесло. — Кажется, во время заварушки его здорово контузило, вот что, постепенно он съехал с катушек, ну и… Это работенка
— Он же псих, — напомнил Эмиль.
— Прежде всего он убийца, — ласково улыбнулся в ответ Вернер. — И если федералы вздумают поднять вой, что, мол, мы хотим казнить ненормального, не отдающего себе отчета в своих действиях человека, а Кристиан пойдет им навстречу, я, так и быть, его выпущу. Только до дома он не дойдет, потому что Геркин уже в курсе, кто его шлюх кромсал. А еще один неопознанный труп из канализации моя отчетность, я думаю, переживет.
— Ох, Вернер, Вернер, — вздохнул Эмиль. — Как ни странно, но на этот раз я с тобой полностью согласен. Кстати, ты не хочешь выпустить Джефферсона?
— Да, совсем забыл! — хлопнул себя по лбу Вернер и потянулся к селектору. — Джефферсона освободить из-под стражи, немедленно. И пригласите его ко мне. — Он повернулся к Эмилю. — Интересно знать, отчего все так совпало!
— О! — Эмиль довольно улыбнулся. Сидеть просто так ему было скучно, и от нечего делать он успел побеседовать с Джефферсоном. — История презабавнейшая! Значит, так. Все началось с того, что жена твоего драгоценного сотрудника разбила его машину. Взяла, чтобы съездить за покупками, и грохнула, у женщин, говорят, это очень просто и быстро выходит.
— А, так вот почему он катался на служебной!
— Именно, — улыбнулся Эмиль. — Видишь ли, его автомобиль в таком состоянии, что я бы на месте Джефферсона купил новый, дешевле бы стало. Но он ждет, пока его починят. Так вот, дальше начинается самое интересное…
— Не тяни, — велел Вернер.
— На почве битой машины, — с удовольствием продолжил Эмиль, — у Джефферсона с женой случился не один скандал. Так вот, один из скандалов перешел в драку…
— Так это жена ему физиономию расцарапала? — угадал Вернер.
— Ага.
— А что ж он врал, что порезался во время бритья?
— А ты бы сознался, что тебя жена так приласкала? — вопросом на вопрос ответил Эмиль.
— Не знаю, от жены меня Юпитер избавила, — хмыкнул Вернер. — Ладно, давай дальше.
— Дальше… А дальше вообще комедия! Юпитер этих людей разберет, но только после драки у Джефферсона с женой обострение чувств случилось, — выдал Эмиль. — После пятнадцати-то лет брака!
— Ого! — присвистнул Вернер. — А усы причем?
— А усы он сбрил, чтобы казаться моложе, — пояснил Эмиль. — Видишь ли, жена моложе его почти на десять лет, вот он и решил, что усы его старят. Не знаю, как жена, но вот знакомые его узнавать перестали. Отсюда и накладные усы, которые я засек.
— Потрясающе! — ухмыльнулся Вернер. — И последнее — запах! Что это был за запах? От нашего потрошителя пахло благовониями, видишь ли, он на Сантойе так привык к запаху разных специй — ну ты знаешь, приправы всякие, для копчения там, я точно не знаю, — что без него уже жить не мог. Вот и палил у себя дома всякую пакость с похожим запахом, соседи на него неоднократно жаловались. Так что с ним понятно, а с Джефферсоном что?
— А это очередной пункт программы омоложения, — фыркнул Эмиль. — Ароматерапия! Для… э-э-э… возрождения мужской силы! Придумают же бредятину… а у него теперь вся служебная машина этой пакостью провоняла.