Жизнь замечательных Блондей
Шрифт:
…Лежа в темноте, Эрик перебирал в памяти все виденное и слышанное сегодня. Нет, решительно — ничего подозрительного. Он уже неплохо представлял себе отношения внутри этого не столь уж большого коллектива, выяснил, какого командира солдаты любят, а какому дали меткое непристойное прозвище (прекрасно ему подходившее, к слову сказать). Он знал, что за высокомерное презрение люди платят элитникам той же монетой и не упускают случая отпустить хохмочку в адрес начальника базы и его зама (когда не слышат старшие чины, конечно), а то и устроить какую-нибудь мелкую и сравнительно безобидную пакость. (Уж конечно, трубу с горячей водой прорвало
Внезапно Эрик насторожился. Слух у него был превосходный, ошибиться он никак не мог: снаружи работал мотор армейского тягача, работал на самых малых оборотах, едва слышно, но для Реда этот звук был вполне различим.
— Неужто не утерпели? — спросил он сам себя, прислушиваясь. — Не похоже…
Это был вовсе не тот новый тягач, на котором прибыло на базу кое-какое оборудование, и к которому Эрик не далее как сегодня вечером запретил даже приближаться. Звук работающего мотора совсем другой, спутать их Эрик никак не мог, более того, он был уверен: тот тягач, который он слышал сейчас, немало потрудился на своем веку. Здесь хватало, конечно, и старых тягачей, но кому бы понадобилось выгонять здоровенную машину из ангара посреди ночи? В самоволку удобнее смываться на технике попроще и полегче, да и кто на это пойдет? Некуда отсюда деться, пустыня кругом, до ближайшего города много часов езды… И Эрик непременно бы услышал, заведи кто-то мотор в ангаре, — звук получился бы гулким, как из бочки!
Вот что странно, осенило вдруг его: звук явственно приближался. Кто-то ехал к базе, стараясь остаться незамеченным, а вовсе не пытался выехать наружу!
— Это уже становится интересным, — сказал себе Эрик, на ощупь находя в темноте одежду.
Выбираться наружу обычным способом он не собирался: мало ли, кто наблюдает за выходом из начальственного корпуса и как он отреагирует на появление одного из элитников. Хорошо, если просто подаст своим сигнал тревоги, а если выстрелит?
Ничего, выбраться на крышу корпуса — дело нескольких минут, этот маршрут уже был Эрику знаком, благо привычку заранее искать пути отхода в него вдолбили отменно.
Крадучись, он пробрался к краю крыши с той стороны, откуда доносился звук мотора, улегся — кто-нибудь мог усмотреть его силуэт на фоне не такого уж темного неба, поднес к глазам бинокль, всмотрелся… Так и есть: невдалеке тяжело двигалась по песчаным барханам темная туша тягача с выключенными фарами. По силуэту Эрик легко определил модель машины — в самом деле, старая, их и не выпускают уже, — и тут же насторожился, потому что на базе таких точно не было. И уж вовсе странным оказалось то, что машина явилась, похоже, прямо из пустыни, игнорируя подъездную дорогу. Такому тягачу, в общем-то, что дорога, что бездорожье, все едино, но чем руководствуется его водитель?
— Очень любопытно… — Эрик не отрывался от бинокля, пытаясь разобрать, чем же нагружена машина. Контейнеры, понятное дело, жаль, не разобрать ни маркировки, ни надписей, если они есть, ни даже цвета…
Тягач остановился на приличном расстоянии от базы, водитель заглушил мотор. Эрик уловил какое-то шевеление внизу, возле ангаров. Так и есть! Несколько человек с автоматическим погрузчиком направились к странному гостю. Водитель спустился из кабины, кажется, перекинулся парой слов с солдатами, вспыхнули две или три алые точки — люди закурили, определенно
— А и правда, похоже, не в первый раз… — пробормотал Эрик, пригибаясь еще ниже — солдаты с погрузчиком двинулись обратно к ангарам.
Тягач, развернувшись с тяжеловесной грацией, приглушенно взвыл мотором и вскоре скрылся из виду.
Эрик посмотрел еще, в какой ангар определили подозрительные контейнеры, — увы, слишком далеко от того, где работает он сам! — постарался запомнить силуэты людей, походку, прикинуть рост и комплекцию (вряд ли бы это сильно помогло, среди солдат не было приметно хромых, толстых или кособоких). Лиц было не разглядеть даже в бинокль: слишком темно, а у дальних ангаров, как нарочно, не включено освещение. Может, и правда нарочно, в остальных-то местах освещено все, чему положено быть освещенным…
Эрик перевернулся на спину, положил бинокль на грудь и уставился в темное небо. И лун, как назло, нет на небе, новолуние, понимаете ли, только от одной едва-едва серпик виден, но толку — никакого, только вот звезды тускло подсвечивают…
«Время выбрано явно неслучайно, — сказал себе Эрик. — Освещение тоже не само собой выключилось. Был бы тягач, как в древности, гусеничным, можно было бы хоть по следам проследить, куда он направился, а так… Узнать тех пятерых я вряд ли узнаю. Контейнеры, готов поклясться, маркированы так, чтобы не отличаться от всех остальных, а их тут сотни. А опознавательным знаком может служить что угодно, хоть царапина! Начни я рыться, где попало, сразу станет ясно — я что-то видел. И вот тут возможны варианты…»
Эрик терпеливо ждал, прислушиваясь — звуки далеко разносились в ночной тишине. Прошло уже, по его подсчетам, более трех часов: тягач был уже довольно далеко, звук мотора стал едва различимым. Понятно, немного удалившись от базы, разгруженный тягач рванул прочь со всей возможной скоростью, а она у него, надо сказать, немаленькая, даже и у такой пожилой машины. Местность тут достаточно ровная, так что, если скорость он не сбросил, то сейчас должен быть… Эрик прикрыл глаза, вспоминая карту местности. Да, там приличный подъем, способный сойти за невысокий холм, а потом довольно глубокая впадина. Судя по натужному реву мотора, тягач как раз на этот холм карабкался, затем, видимо, спустился вниз. Потом шум мотора стих и больше не возобновлялся.
«Решил спрятать машину за холмом? — недоумевал Эрик. — А дальше что, пешком? Впрочем, там же можно укрыть небольшой катер; если идти низко над землей, наши системы слежения не обратят на него внимания. А может, он и вовсе в «белом списке», я уже чего угодно готов ждать! Да что там катер, там корабль можно посадить!»
Он снова пристально вглядывался вдаль, словно надеялся разглядеть какой-нибудь летательный аппарат. Безнадежно, если тот пойдет на гравитационных двигателях, никакого выхлопа видно не будет, и разглядеть ничего не удастся.
Ветер вдруг усилился, взвыл так, что теперь шум мотора, заведись тягач снова, было уже не различить. Подожди контрабандисты несколько часов, Эрик бы точно ничего не услышал… Порыв ветра бросил Эрику в лицо пригоршню песка. Он непроизвольно сощурился, спасая глаза, мотнул головой, вытряхивая песок из волос, глянул вверх…
«Показалось? Да нет… — Эрик до боли в глазах всматривался в ночное небо с тусклыми в это время года звездами. — Вот она снова!»
Маленькая алая искорка мигнула, показавшись из-за облака, в последний раз — и исчезла.