Жизнь замечательных детей
Шрифт:
– Нет, не сразу. Сначала отказывалась, но потом, когда услышала, что все это делается, чтобы Жанне было легче охмурить Льва Котика, согласилась.
Супроткин опять принялся долбить по клавишам.
– Во время представления в ресторане оставалась ли Аида Макеева одна за столом?
Я напрягла память.
– Да, оставалась. Юлий пригласил танцевать Жанну, Лев – Татьяну, а я пошла звонить детям.
Неожиданно капитан оторвался от экрана:
– Кстати, а что это за история с детьми? Ты мне никогда не говорила, что у тебя есть хотя бы один ребенок…
Я рассмеялась и
Руслан хмыкнул.
– Когда ты вчера сказала про детей, честно говоря, я решил, что у тебя крыша поехала. Ты и выглядела так странно…
Я решила замять вопрос моего дикого внешнего вида и поспешно спросила:
– А почему это ты так интересуешься Аидой? Какое отношение она имеет к смерти Льва? Он ведь умер своей смертью.
Капитан выдержал паузу и спокойно ответил:
– Мужчину отравили. Ты была свидетельницей убийства.
Я опешила.
– Как? Кто? Зачем?
Супроткин откинулся на спинку стула и сладко потянулся.
– Вообще-то тебе этого знать не положено…
Тут Руслан наткнулся на мой требовательный взгляд и скучным голосом забубнил:
– Результаты судебно-медицинской экспертизы показали, что Котик Лев Витальевич умер в результате отравления…
Тут Руслан произнес длинное химическое название, из которого мне удалось запомнить только «гидрохлорид натрия» – и то, боюсь, я что-то путаю.
– Что это?
– Это препарат, который продается почти в каждой аптеке. Его выписывают людям с серьезными нарушениями сердечной деятельности. Если лекарство примет здоровый человек, то он рискует умереть от сердечного приступа. Сначала возникает затруднение дыхания, удушье, боль под грудиной, ну а потом уже остановка сердца. Большие дозы в сочетании с алкоголем усиливают эффект. Поэтому неудивительно, что Лев умер так быстро.
– Как называется лекарство?
– Этого я тебе не скажу, – ухмыльнулся капитан. – Вдруг ты захочешь отравить свою соседку или начальника?
– Ну ладно, Котика отравили. Но Аида-то тут при чем?
– А при том, что она – главная подозреваемая. Твои показания подтверждают слова всех, кто сидел за столом: у Аиды была возможность подсыпать яд в бокал мужчины.
И пока я изумленно переваривала эту информацию, Руслан успел распечатать мои показания на принтере и подсунуть мне бумаги.
– Напиши «с моих слов записано верно» и распишись здесь. Ладно, сегодня ты мне больше не нужна, можешь идти. На всякий случай оставь свой контактный телефон, ты ведь сейчас живешь у кумы? Может быть, мне понадобится кое-что уточнить. Но это вряд ли. Я собираюсь опросить еще нескольких свидетелей и закрыть дело. Это очень редко случается, чтобы предумышленное убийство было раскрыто за сутки. Думаю, наш отдел ждет хорошая премия.
Нет, подождите. Как же я могу так просто уйти? Мою бывшую одноклассницу обвиняют в убийстве, а я должна молчать? Тем более когда обвинения настолько смехотворны?!
Мало ли у кого была возможность подсыпать яд! Если разобраться, каждый из нашей компании мог это сделать. Вот я, например, тоже оставалась в одиночестве за столом. Но разве из этого следует, что я убила Котика? Что за чушь?!
Все это я без обиняков
– Помощь нужна, капитан?
– Все нормально, сержант, – ответил Супроткин, – просто свидетельница немного нервничает.
Сержант окинул меня подозрительным взглядом и скрылся в коридоре.
– На, выпей водички, успокойся. – Руслан придвинул ко мне графин с водой.
– Не хочу я воды! – продолжала я бушевать. – И как я могу быть спокойна, если ты собираешься посадить в тюрьму невиновного человека? Да еще премию рассчитываешь за это получить!
Супроткин вздохнул, с видом великомученика налил в стакан воды, залпом его осушил и сказал:
– Вообще-то ты не прокурор, и я не обязан перед тобой отчитываться. Но можешь мне поверить, что следствие располагает достаточными основаниями считать Макееву основной подозреваемой.
– И какими же, если не секрет?
Капитан обозлился:
– Секрет. Если ты в курсе, существует такое понятие – тайна следствия. Приходи на суд над Макеевой, там все и узнаешь.
Мне словно вожжа под хвост попала.
– Я никуда отсюда не уйду, пока ты мне не расскажешь! Это я уговорила Аиду участвовать в представлении, я привела ее в ресторан, значит, я в равной степени виновна в том, что произошло. Так что можешь арестовать и меня. Давай выписывай ордер на мой арест, если совести совсем не осталось! Пусть четверо детей умрут от голода и холода, пусть! Зато твой отдел получит премию. И вы с еще большим энтузиазмом будете отлавливать на улице невинных граждан и бросать их в тюрьму!
Руслан посмотрел мне в глаза, понял, что у меня временное помешательство, и решил, что благоразумнее не спорить.
– Аида Макеева сама рассказала, что у нее были основания ненавидеть Льва Котика.
– Она что, призналась в убийстве? – ахнула я.
– Не совсем. Дело в том, что когда-то Лев был ее мужем…
От изумления я мигом растеряла весь свой боевой пыл. Ну надо же, какое невероятное совпадение! Я поразилась, до какой степени Аидка скрытная: даже мне не сказала, что собирается помогать совершенно незнакомой девушке очаровать своего бывшего супруга. Впрочем, они со Львом оба хороши: мужчина при виде нее даже бровью не повел. Хотя Макеева все-таки не удержалась и кольнула его: теперь-то я понимаю, что ее тост про любовь и верность был полон горьких намеков…
Я поймала на себе насмешливый взгляд Руслана и снова ринулась в бой:
– И что? По-твоему, это естественно – травить бывшего благоверного?
Руслан усмехнулся:
– Ну, все зависит от того, при каких обстоятельствах вы расстались.
Глава 10
Идеальный день в жизни женщины: она, стройная и красивая, едет на белом «мерседесе», а навстречу ей топает бывший муж, который обрюзг, постарел и собирает пустые бутылки.
Реальный день в жизни женщины: она, уставшая и измотанная, после тяжелого рабочего дня тащится с кучей сумок, а мимо проезжает бывший муж на белом «мерседесе» и бросает ей из окна: «Боже, как ты растолстела!»