Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
В тот же вторничный день, 12 ноября, в одной из исправительных колоний скончался бывший председатель колхоза Иван Худенко. Всесоюзная слава пришла к этому человеку в самом начале 60-х, когда Худенко, занимая высокий пост в аппарате Совета Министров, начал внедрять в жизнь эксперимент по организации в илийском совхозе Казахской ССР новой системы труда и оплаты. Суть этого новшества сводилась к тому, что бригадное звено, сумевшее произвести в намеченные сроки необходимый продукт, получало не строго фиксированную зарплату, а неограниченную. В итоге за один год работы по этой системе совхоз достиг небывалых успехов. Например, до введения худенковской системы в зерновом производстве совхоза было занято 830 человек и 227 тракторов. А после введения
Однако после падения Хрущева в 64-м году на этом эксперименте (впрочем, как и на других подобных) был поставлен жирный крест. Худенко перевели в другой совхоз, где он продолжал отстаивать передовые методы работы. В его хозяйстве себестоимость зерна упала в 4 раза, зарплата выросла в 4 раза, а прибыль на одного работающего — в 7 раз. Худенко бомбардировал Совет Министров предложениями, в которых доходчиво объяснял, что введение его системы по всей стране позволит увеличить производство зерна в 4 раза, сократив занятых в сельском хозяйстве в 6 раз: вместо 30 миллионов — 5 миллионов. Однако эти идеи власти не устраивали. Им легче было закупать зерно в других странах, чем внедрять всякие новшества в своем хозяйстве. И когда Худенко достал всех своими рацпредложениями, его решили попросту убрать. В июле 70-го его совхоз закрыли. Худенко подал в суд на Министерство сельского хозяйство, чем и подписал себе приговор. Несмотря на то, что суд решил дело в пользу совхоза, Худенко вскоре арестовали и обвинили в попытке хищения госимущества в крупных размерах. Ему впаяли 6 лет лагерей, из которых храбрый рационализатор выдержал только три. О смерти Худенко, естественно, не сообщил ни один советский печатный орган.
13 ноября в вестибюле столичной гостиницы "Интурист", что на улице Горького, было многолюдно: горели софиты, слышались призывные команды "Мотор!" и "Снято!", что указывало на присутствие здесь киношников. Так оно и было: съемочная группа киностудии "Мосфильм" во главе с режиссером Александром Стефановичем снимала в этих интерьерах заграничные сцены фильма "Дорогой мальчик". Точнее, не снимала, а доснимала: съемки фильма (они начались еще в конце марта) на тот момент были почти завершены, однако ряд эпизодов предстояло еще доснять. В тот день как раз снимали сцену "в отеле "Олимпия". Здесь-то у Стефановича произошла знаменательная встреча.
В тот момент, когда он вместо оператора лежал на специальной тележке и смотрел в объектив камеры, прямо перед ним выросла божественной красоты девушка, одетая в дорогую шубу из соболя и высоченные ботфорты, которых в те годы в советских магазинах просто не было. Последнее обстоятельство и натолкнуло режиссера на мысль, что перед ним иностранка. Так оно и оказалось.
Очарованный девушкой, Стефанович решил не упускать своего шанса и сразу взял быка за рога. Представившись кинорежиссером, он попросил незнакомку подождать его в соседнем баре: дескать, хочу переговорить с вами на предмет консультаций по фильму. Как ни странно, девушка согласилась, видимо, заинтригованная встречей с представителем советского искусства не меньше, чем тот с ней. И в течение часа терпеливо ждала, пока Стефанович разделается со своим эпизодом.
Наконец, когда со съемками было покончено, режиссер предстал перед девушкой, которая за это время уже успела осушить не один бокал легкого коктейля. По причине языкового барьера их диалог был упрощен до примитивных фраз типа "как вас зовут?" и "что будем делать?". Выяснив, что девушку зовут Ивонна, что приехала она из Швейцарии всего лишь на пять дней (два дня уже прошли), Стефанович вызвался быть ее гидом по Москве. И тут же предложил отвезти ее в первое путешествие по столице. Они уселись в замызганный "жигуленок" режиссера и отправились на Ленинские горы. Причем обоих не смутило, что на дворе уже стоял поздний вечер — одиннадцать часов.
Насмотревшись со смотровой площадки Ленинских гор на ночную столицу, Ивонна внезапно выразила желание поехать куда-нибудь развлечься.
Утром следующего дня общение влюбленных продолжилось. Стефанович примчался за Ивонной в "Интурист", вновь посадил ее в свой "жигуль" и повез показывать крупнейшую в Европе киностудию — "Мосфильм". Причем у него на тот день была назначена досъемка эпизода "сон героя", и Стефанович умудрился вставить в него в качестве актрисы свою возлюбленную. Ивонна заменила собой молодую актрису, которую уже загримировали под иностранку, но Стефанович забраковал ее, сказав, что на иностранку та совсем не похожа. "Но где взять другую?" — всплеснули руками киношники. И Стефанович вывел Ивонну: мол, вот она. После съемок влюбленные отправились в мастерскую художника Брусиловского, который был давним приятелем Стефановича.
В тот же день, 14 ноября, в газетах появился Указ о назначении нового министра культуры СССР вместо покончившей с собой три недели назад Екатерины Фурцевой — им стал секретарь ЦК КПСС Петр Демичев. Вот как об этом вспоминает телохранитель Брежнева В. Медведев:
"Я находился в кабинете Леонида Ильича, когда к нему вошел секретарь ЦК КПСС Петр Нилович Демичев. Как это обычно бывало, я хотел выйти, но Брежнев знаком остановил меня. Политбюро должно было утвердить Демичева министром культуры. С чем обычно приходят в таких случаях? Поблагодарить Генерального секретаря за оказанное доверие, пообещать приложить все силы, чтобы оправдать… и т. д. Вместо этого Петр Нилович стал возражать: не может принять подобное предложение, не готов, не компетентен, что-то еще.
Брежнев не очень любил возражения на уровне секретарей ЦК. Ни гнева, ни даже раздражения этот отказ не вызвал, но Генеральный ответил жестко:
— Доводы считаю неубедительными. Вопрос сейчас будет решаться на Политбюро.
Брежнев сидел, Демичев стоял. Весь разговор занял минуты две-три. Петр Нилович уходил расстроенный…"
Тем временем продолжаются любовные приключения режиссера Стефановича со швейцарской подданной Ивонной. За сутки до отъезда девушки из России режиссер внезапно узнает, что она… замужем. Это выясняется совершенно случайно, в тот момент, когда девушка внезапно просит своего возлюбленного достать ей аж десять бутылок водки. Стефанович в шоке: "Зачем так много?" — "Это для моего мужа", — отвечает Ивонна. Тогда Стефанович объясняет Ивонне, что уже поздно: на часах уже десять вечера, а в Москве торгуют водкой только до 19 часов. "Крэзи Раша!" — вновь ругается девушка.
Видя, как расстроилась его возлюбленная, Стефанович решает использовать последний шанс. Он везет ее в гастроном на Смоленской площади и прямиком идет в кабинет директора магазина. Там он выкладывает перед ним дефицитные контрамарки на премьеру какого-то американского фильма в Доме кино, тот ведет их в подвал магазина и выдает искомые десять бутылок водки "Московская". Ивонна в восторге: "Спасибо тебе за подарок моему мужу!" Кстати, мужем девушки был известный в Швейцарии человек, миллионер, о чем Стефанович узнал значительно позже.