Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
15 июня председателю КГБ Юрию Андропову стукнуло 64 года. Никаких торжеств по этому поводу именинник не собирал, поскольку, во-первых, не любил это делать, во-вторых — дата была не круглая. Вот как описывает тот день начальник 4-го управления Минздрава Е. Чазов:
«Мы встретились с Андроповым в его кабинете на Лубянке, чтобы обсудить состояние здоровья Брежнева. Когда, закончив, я поздравил Андропова с днем рождения, раздался звонок его самого близкого друга Д. Ф. Устинова. В тот период возникающие с Брежневым проблемы Андропов скрывал от всех, даже от самых близких друзей. На вопрос: «Что делает «новорожденный» в данный момент?» — Андропов, понимая, что Устинов может каким-то образом узнать о моем длительном визите, ответил: «Меня поздравляет Евгений Иванович».
Но не менее, чем здоровье генсека, Андропова волновало и здоровье его собственной жены, которая плотно подсела… на наркотики. Вспоминает врач П. Мошенцева:
«Мне несколько раз доводилось встречаться с супругой Андропова. Она не раз лежала в больнице («кремлевке». — Ф. Р.) в неврологическом отделении и непрестанно требовала уколов. Врачом в этом отделении работала моя приятельница. Часто она приходила ко мне за советом:
— Как быть? Что делать? Она не может обходиться без наркотиков…
— Делайте сердечные уколы, — советовала я. — Успокоительные, но эти — нет. Ничего с ней не будет, не умрет.
Коллега последовала моему совету. Но жена председателя КГБ… пожаловалась больничному начальству, что с ней якобы грубо обращаются… Это в нашей-то больнице! Через несколько дней приятельница-невропатолог без всяких объяснений была уволена. Тогда-то к жене Андропова стали вызывать меня. Но я уже была в курсе ее диагноза: она просто придумывала себе разные недомогания и требовала наркотиков. От успокоительных уколов отмахивалась. Видимо, она привыкла к наркотикам с молодых лет. Может быть, виной тому был фронт. Сейчас мне кажется, что виноваты врачи. Это они уступали ее настойчивым просьбам, подсознательно трепеща пред одним именем ее мужа. Врачи и приучили ее к наркотикам.
Когда она лежала в больнице, всегда спрашивала, кто сегодня дежурит. Если узнавала, что дежурю я, приставала к другим врачам или сестрам, жалуясь на боли в животе. Я приходила, осматривала ее с ног до головы и выписывала другие успокоительные лекарства, безопасные… Завидя меня еще с порога, она обычно говорила:
— Ах, это вы, Прасковья Николаевна… Значит, ничего не будет.
Однажды в палате я увидела самого Андропова. Он ни во что не вмешивался, только наблюдал, как я осматриваю больную, что говорю.
— Я человек добрый, — сказала я. — Но вредить вам не буду.
— Знаю, знаю, — проговорила больная, усмехнувшись. — О вашей доброте ходят легенды. Но пожалейте меня. Я умираю… Сделайте укол.
— Нет, — ответила я. — Не просите, не сделаю.
Я взяла ее за руку и стала применять свой метод. Меня ведь обучали гипнозу… Вскоре больная расслабилась. Рука стала мягкой и безвольной. Через минуту сказала:
— Буду спать. Через силу, но постараюсь заснуть… Но больше ко мне не приходите.
Выходя из палаты, я опять увидела Андропова. Сердце мое упало: что он скажет? Отругает, конечно… Юрий Владимирович обнял меня за плечи, поцеловал в щеку, сказав только одно слово: «Молодец!» И еще раз повторил: «Молодец!» Взял под
Мы, врачи, сочувствовали Андропову — жена была его заботой и болью, он очень переживал за нее. И, конечно, это отражалось на его и без того плохом здоровье…»
Но вернемся в июнь 78-го.
В вузах страны началась горячая экзаменационная пора. Из числа тогдашних выпускников несколько человек вскоре станут звездами. К примеру, Андрей Ташков через два года покорит сердца миллионов зрителей ролью милиционера Жени Кулика в боевике «Сыщик». А пока Ташков с успехом окончил Театральное училище имени Щукина и был принят в труппу Малого театра.
Другая выпускница — Татьяна Догилева — окончила тем летом ГИТИС. Во время учебы там она играла в пьесах Ануя, Фриша и О’Нила и считала себя актрисой на роли западных лирических героинь. Правда, мысли о будущем омрачало одно «но» — в столичные театры студентов ГИТИСа брали неохотно, считая этот институт плохой школой. Поэтому большинство выпускников ГИТИСа трудились в провинциальных театрах. На эту же участь рассчитывала и Догилева. Чтобы не терять попусту времени, незадолго до окончания института она стала заранее подбирать себе театр и остановила свой выбор на Минском драматическом русском театре. Набралась смелости и однажды позвонила туда. «Вас беспокоит студентка ГИТИСа Татьяна Догилева. Могу я поговорить с главным режиссером?» — уверенным голосом произнесла она в трубку. На том конце провода воцарилось молчание, которое затем было прервано недоуменным вопросом: «А, собственно, зачем вам понадобился главный режиссер?» «Я хочу у вас работать», — ответила Догилева. Последнюю фразу она произнесла с такой твердостью в голосе, что ее невидимый собеседник сразу позвал к телефону главного режиссера Бориса Луценко.
Судя по всему, тот разговор произвел хорошее впечатление на режиссера, и он дал свое предварительное согласие на приезд Догилевой в Минск. Затем, когда театр оказался на гастролях в Москве, Луценко лично встретился с Догилевой и окончательно утвердился в правильности своего решения. Мысленно Догилева уже собирала вещи, прощаясь с Москвой, как вдруг в дело вмешался Его Величество Случай.
Ее дипломным спектаклем был «Много шума из ничего» В. Шекспира, она играла Беатриче. Игра Догилевой произвела настолько потрясающее впечатление в театральной среде, что она получила приглашения сразу в несколько театров: в ленинградский БДТ, московский ТЮЗ, на Малую Бронную и в Ленком. Самой Догилевой больше всего хотелось играть у Г. Товстоногова в БДТ, но она в то время готовилась выйти замуж за москвича, поэтому волею судьбы вынуждена была вычеркнуть Ленинград из своего списка. Она остановилась на Ленкоме, где Марк Захаров пообещал ввести ее на главную роль — Нели в спектакле «Жестокие игры» по пьесе А. Арбузова.
Популярный киноактер Олег Видов тогда получил второй диплом — окончил режиссерский факультет ВГИКа. Его дипломной работой стала короткометражка «Переезд» с участием таких звезд отечественного кино, как Евгений Евстигнеев, Петр Вельяминов, Ирина Муравьева. Фильм удался, однако диплом Видову выдавали через силу. Почему? Вот как он сам об этом вспоминает:
«В 1976 году я развелся с Натальей Федотовой. С сыном Вячеславом общаться мне не разрешалось (как мы знаем, у Видова в Одессе есть еще один сын — незаконнорожденный, но он и его не видит, поскольку о его рождении не осведомлен. — Ф. Р.). Регулярные попытки бывшей жены испортить мне жизнь и карьеру послужат причиной моего последующего отъезда (бывшая жена имела влиятельного родителя — генерала КГБ. — Ф. Р.).
Когда я оканчивал режиссерское отделение ВГИКа, руководство института оказалось перед выбором: вручать мне диплом или нет, потому что «сверху» требовали «не выдавать!». Слава богу, диплом я получил. А потом — по той же причине — сколько ролей я потерял!..»
За последующие годы он действительно снимется всего лишь в четырех фильмах, причем роли будут сплошь эпизодические или второго плана. А свой режиссерский диплом в полнометражном кино он так и не подтвердит — фильмов снимать ему не дадут. Однако вернемся в июнь 78-го.